Д.В.Ж.Д. 2035 - [24]

      - Не стоит усугублять ситуацию, - добавил учёный, вернувшись в объятья одеяла. То ли обиделся, то ли не понял шутки.

      Мы с Брусовым переглянулись. Оба почти одного предпенсионного возраста, как и Кузьмич - около пятидесяти. Мы трое как старики для всех остальных. Даже Сергеев моложе лет на десять. Опытные вроде как. Да и пенсионный возраст порядком понизил планку. В этом мире всех родившихся можно считать пенсионерами. Не тела, так души.

      Я подцепил со стола рацию.

      - Кто там по вышкам дежурит?

      - Сержант Ряжин.

      - Ефрейтор Кабурова. - Спустя разный период времени ответили по рациям.

      Что-то не помню, как выглядят. Надо получше присмотреться к личному составу.

      - Дождик льёт?

      - Дождик был, когда мы лопатами махали. Сейчас настоящий ливень, - донёс мужской голос. - Командир, хотите составить компанию?

      - Вынужден отказаться.

      - А может я вас на свидание зову? - Повеселела Кабурова, заигрывая. - Придёте, адмирал?

      Что ж, настроение есть и после тяжёлой работы. Это хорошо. Я даже вспомнил, как выгляди Кабурова. Симпатичная девчонка.

      Эх, мне бы минус пяток лет…

     - Не могу, меня мама не пускает, - поддержал я общий настрой, - но вот тазики выдать могу. Скучно вам там, наверное, без посуды.

      - Набрать воды и утопиться? - тут же спросила девушка.

      - Направление мысли правильное, но вот развитие не то. Просто наберите воды для технических нужд. Гальюны никто не отменял.

      - Командир, зачем набирать? Давайте я просто шлюз открою. Вагоны промоет на раз-два. И сортиры заодно. - Хохотнул Ряжин. - И народ помоется. Что б уж наверняка. Банный день, так в течение всего дня, а не только с утра.

      - Шутников любим. Они лучше всего гальюны моют, - напомнил я, посуровев. - Тазики под мышки взять! Ать-два! С ними не так печально будет мокнуть. Задача ясна?

      - Так точно, шеф, - звонко ответила ефрейторша.

      - Слушаюсь, товарищ адмирал. - Добавил Ряжин на полном серьёзе…

      Ещё с четверть часа играли с доктором в кости, а после весь личный состав экспедиции ожидал долгожданный горячий обед. Каждый накинулся на свою порцию волком. Казалось, что съедят и ложки. Да и надо ли говорить, что чай пользовался особым спросом?

      После обеда в тепле народ раскумарило. Меня и самого потянуло на сон. Неполная ночь, рабочее утро, дождь, холод - немудрено, что после обеда весь состав потянуло на боковую. На ногах остались лишь Кузьмич, Тай и проклинающую погоду дежурные. Под дождём особо не поспишь. Но кто-то должен смотреть за округой, постоянно быть на дежурстве, даже если в нём нет необходимости. Это должно впиться в кровь вместе с ощущение защищённости, пока кто-то охраняет твой сон.

      Тёпло, сытно, хорошо…

      Показалось, что стоило чуть-чуть закрыть глаза, как состав затормозил, и тут же рация донесла:

      - Василь Саныч, у станции «Баневурово» трасса завалена песком.

      Не открывая глаз - такая сладкая дремота! - нащупал рацию, надавил клавишу:

      - Алфёров! Ты там песок искал? Новогоднее желание сбылось - он сам тебя нашёл. Берите лучшие дождевики, лопаты и вперёд, наберите запаса, если чистый. Майор Сергеев, организуй охрану по периметру.

      Спустя почти минуту рация донесла раздосадованное командирское:

      - Есть, шеф.

      - Да будь он проклят этот песок, - добавил бригадир рабочих сонным голосом. Похоже, тоже только расслабился.

      Я повернулся на другой бок. Нужные люди на своих местах, так что всё будет хорошо. А этот светлый, тёплый сон определённо стоит досмотреть.

     Последний раз я пробовал армянский коньяк в тот день, когда началось Начало Конца.

     Гудок пятый

     - Братья по оружию -

     

     Обратный билет должен стоить дороже:

     можно, в конце концов, не поехать,

     но нужно вернуться

     Альфонс Алле 

     

     Сон был приятен. Никаких тебе выстрелов, взрывов, пожарищ, просто размытые светлые образы близких, знакомые голоса. Под ногами мягким ковром стелется зелёная трава, растут полевые цветы. И всё наполнено солнцем, в чистом небе кучевые облака. Я то бродил по траве, то летал в воздухе, отдаваясь ощущению полёта. Красота! Хорошо. Но стоило открыть глаза, как зрению предстали окровавленные бинты… и зелёнка.

     В первые мгновения не понимаешь что к чему, рука кидается к автомату ещё до того, как проснётся мозг, лишь потом приходит осознание, что Брусов всего лишь делает рейдеру перевязку. Нехотя отпускают судорожно сжатые пальцы Калашников. Хорошо, что всегда перед сном ставишь на предохранитель… нервы ни к чёрту.

     Артём, получая от доктора чистые бинты на рану, громко вздыхал и намекал, что не докторское это дело совсем делать перевязки, а очень даже сестринское. И он даже готов был перестать ойкать, если бы его коснулись женские руки. И не чьи-нибудь, а Виктории Кай. Этой рыжей красы «женского» вагона.

     На что доктор со всем прискорбием притворно, сокрушённо отвечал, что жизнь жестока и порой наши мечты заканчиваются тем, что попадаем мы совсем не в те руки, которые хотели. Раньше это называлось «брак», но о смысле этого слова Артёму лучше не знать. И вообще Вика бегает по составу с градусниками, замеряя всем температуру, так что лучше ему помолчать, пока не получил горькие таблетки, от которых выплюнет язык.