Цыплячьи шефы - [6]

У Зины совсем плохо получилось. Видно, не сумела она интересно развлекать. Не слушает её Бутуз да и только. Кончилось тем, что сидят они оба рядом на ступеньке. — Зина ревёт, а Бутуз воет. Пришлось Кире её раньше времени сменить.

— Ты невыразительно с ним разговариваешь, — сердито сказал Кира Зине, — он любит, чтобы с выражением!

И вот встал Кира перед Бутузом в позу и давай ему пушкинскую «Сказку о мёртвой царевне» наизусть декламировать, и всё время с жестами, и нет-нет, да и хлопнет Бутуза по голове. Так хорошо декламирует, все даже заслушались.

А Бутуз сидит тихо-тихо, голову на бок свернул, уши торчком поставил и с Кирилла глаз не сводит, — видно, ему Пушкин очень понравился!

Галино дежурство пришлось как раз на время обеда.

«Давай-ка, — подумала Галя, — я Бутузке свою новую книжку с картинками вслух почитаю! И, как Кира, с выражением!»

Но… читала Галя ещё совсем плохо, по складам, и с выражением никак не получалось!

Такое чтение Бутузку не устраивало, ему сразу стало скучно слушать, и он начал подвывать. Галя испугалась и начала громко и весело рассказывать, что нарисовано на картинках.

Пёс замолчал, слушает. А Галя в одной руке книжку держит, а другой всё время Бутуза гладит. Да вдруг залюбовалась самой красивой картинкой и на минутку забыла про пса. А он вдруг как взвизгнет — и хлоп своей лапищей по книге! Когтем за край страницы зацепился, как рванёт! И выдрал начисто всю страницу из книги.

— Эй, Бутузка, что ты наделал! Ведь книга-то библиотечная!

Галя даже чуть не заплакала. А Бутузка снова хлоп лапой по книге. Галя отложила книгу в сторону и давай псу «Крокодила» Чуковского декламировать:

Жил да был

Крокодил,

Он по улицам ходил… —

и в такт пса то одной, то другой рукой за ухом хлопает. Бутузка и Чуковским остался доволен, молчит и хвостом по ступеньке стукает, а от каждого хлопка глазами моргает.

В тихий час дежурил Витя. Он сразу с Бутузом поднял возню, а ребята спать пошли. Проснулись, — слышат: тихо. Заглянули на крылечко, а у Вити с Бутузом тоже тихий час. Лежит Бутуз на ступеньке и спит. А Витя ему на живот голову положил и тоже спит.

Мария Михайловна Витю разбудила, велела ему сейчас же голову и лицо хорошенько вымыть.

Все остальные ребята сначала потешались над «цыплячьими шефами», а потом самим завидно стало. Все хотят Бутуза развлекать!

«Шефы» было запротестовали, а Кира сказал:

— Почему же? Пусть все нам помогают.

Сколько тут споров пошло, кому после кого! Ну, а Бутузке и споры очень нравились, — толкутся ребята вокруг него, кричат, а ему только этого и надо. Молчит и хвостом по ступеньке бьёт.

И вот началось что-то вроде соревнования. Каждому хочется, чтобы у него интереснее, чем у других вышло. Кто стихи читает, кто поёт, кто перед Бутузкиной мордой пляшет… Он и доволен!

Один Шурка ходит поодаль и дуется: скучно ему, а показать этого не хочет.

Ребята и не подозревали, что из окна домика-медпункта, сквозь кисейную занавеску, за ним наблюдают Мария Михайловна и Кирина мама. И вдруг выходит на крылечко медпункта Мария Михайловна. Ребята смутились, притихли. А Мария Михайловна смеётся:

— А я и не знала, сколько у нас талантов! Вот теперь мне ясно, кто из вас на родительский день в самодеятельности участвовать будет! Вы же Бутузу целый концерт преподнесли! Ну, а теперь марш руки мыть, сейчас ужинать будем.

Ребята удивились, — уже ужинать! Они и не заметили, как время прошло.

Кира сказал:

— А на время ужина с Бутузкой останусь я. Он меня лучше всех слушает.

Хоть некоторые и протянули: «Ну-у…», но спорить не стали, что верно, то верно.

* * *

Видно, очень утомила Бутуза ребячья самодеятельность. Он заснул на крыльце ещё до того, как сами артисты спать пошли.

Галя проснулась на следующее утро, когда только чуть-чуть рассвело. И слышит, — что такое? На крылечке какая-то возня. Кряхтенье, пыхтенье и повизгивание Бутуза. Вскочила Галя с постели, подбежала к окну и видит: на крыльце какой-то клубок барахтается… И не разберёшь сразу, все перепутано, — чьи-то ноги, чьи-то руки, тут же Бутузкин хвост, Бутузкина морда с высунутым языком, и всё это клубком по крылечку кувыркается. И — молча!

Выскочила Галя на крыльцо в одной ночной рубашке и тут только разобралась: это Кира с Шуркой дерутся. А Бутуз, наверное, вообразил, что это они с ним играют, катает их лапами по всему крыльцу и от удовольствия чуть повизгивает.

Галя топнула ногой.

— Что такое?! — спрашивает громким шёпотом.

Бутузка бросился к ней, чуть её не уронил. А мальчишки оба оторвались друг от друга, сели на полу и смотрят на Галю. Оба запыхались, оба красные от злости, грязные, у Шурки синяк под глазом, у Киры царапина через весь лоб. Галя испугалась и шепчет:

— Вот сейчас Марию Михайловну позову!

А Кира ей:

— Не смей ябедничать! Я ведь вовремя поспел, он уже Бутузку отпускать стал…

А Шурка вскочил на ноги, показал Гале язык и шепчет:

— Зови свою Марию Михайловну! А меня тут и не было! Поди докажи! — И шмыг в дверь дачи.

— Погоди, — спеша зашептала Галя Кире, — я пойду платье надену и побуду с Бутузкой, чтоб не завыл. А ты беги умойся! Посмотри в зеркало, на что ты похож. И ложись в постель!