Цыганок - [41]

- Блягодарю. Твой голофа будет болеть... э-э... много раз больше. Я обещайт тебе это. - Шульц засмеялся, заложил руки за спину. - Сейчас отвечайт только на мой вопрос. Я делайт психологический эксперимент...

Капитану, видимо, было тяжело говорить по-русски. Он что-то тихо, но властно сказал человеку в штатском. Тот угодливо закивал головой и поправил узел полосатого галстука.

- Слушай, Цапля, что тебе скажет сейчас господин капитан, - с кривой усмешкой обратился переводчик к Рогуле.

Шульц подошел к столу, присел на его край и заговорил медленно, с удовольствием вслушиваясь в каждое свое слово.

- Слушай внимательно, - прозвучал надтреснутый голос переводчика. Господин капитан сейчас скажет, что говорит о таких, как ты, его... гм... наш фюрер. Великий фюрер сказал, что человек славянской расы есть переходная стадия от животного к человеку. Его нельзя назвать человеком в полном смысле этого слова...

- А ты, блюдолиз... ты ведь тоже славянин. - Андрей выпрямился и с презрением глянул на переводчика. - Как ты можешь повторять такое? Тьфу, паскуда!

- Молчать!

- Между прочим, переведи капитану вот что, Если славяне обезьяны, как же это получилось, что они под Москвой дали по зубам высшей германской расе? И под Сталинградом доблестные вояки фюрера свое получают. Так и переведи, дубина.

- Не надо переводиль. Я фсе понимайт. - Шульц усмехнулся своей мертвой усмешкой. - Пока мы получайт... э-э... под Сталинград, ты получайт по зубам здесь.

Капитан вытащил носовой платок, вытер губы. Повернувшись к солдатам, застывшим у порога, что-то приказал. Один из них подскочил к Цыганку, рванул его за руку:

- Ком, киндер!

Опустив голову, Ваня шел по гулкому коридору.

Лязгнул засов, заскрежетали двери, щелкнул замок.

8

Через два часа Ваню вызвали на допрос.

Обессиленно свесив голову на грудь, в углу на полу сидел Андрей. Цыганок глянул на него и вздрогнул. Черное запухшее лицо его было страшным. Мокрые пряди волос сползали на лоб, с них на грязный пол падали розовые капли.

Недалеко от Рогули, держась рукой за стену, стоял Боженька. Полотняная рубашка на нем была разорвана до пояса и прилипала к желтой морщинистой коже, на которой зловеще чернели синяки. Возле босых ног старика поблескивал в темной лужице маленький серебряный крестик.

"Как сюда попал, дед? - поразился Ваня. - Васька Матвеенко про него ведь ничего не знал".

- Как сейчас ваш успех... э-э... под Сталинград? - глядя на Андрея, с издевкой сказал капитан Шульц. - Отшен некароший, прафда?

- Я очень сожалею, что только раз ударил пистолетом по твоей арийской голове. Надо было угостить тебя пулей, - не поднимая головы, тяжело и хрипло сказал Андрей. - Между прочим, советую тебе быстрей кончать со мной, потому что, если я случайно останусь жив, тебя моя пуля не минет.

- Блягодарю за подсказка, - Шульц отвернулся от Цапли и посмотрел на Ваню. - Цыганок, я имейт маленький предложений. Ты дольжен мне говориль фся прафда. Так будет лючше для тебя.

Капитан перевел взгляд на переводчика и быстро заговорил по-немецки.

- Господин офицер спрашивает, знаешь ли ты этого человека? - переводчик ткнул пальцем в сторону Андрея.

- А как же! Знаю, дяденька! - охотно согласился Ваня. - Это Андрей.

Рогуля угрожающе зашевелился, поднял голову.

- Очень хорошо! - переводчик переглянулся с Шульцем. - А откуда ты его знаешь?

- Да он же недалеко от нас живет, - зачастил Ваня. - Я его, дяденька, ненавижу. Кроме шуток.

- Да что ты говоришь? - Переводчик, улыбаясь, подошел к Цыганку вплотную. - За что же это ты так его?

- Он меня, дяденька, когда я к нему летом в сад залез, поймал, снял штаны - и крапивой, крапивой!

Андрей удовлетворенно опустил глаза. Лицо переводчика побагровело. Затем губы начала кривить ядовитая усмешка.

- Ай, какой он нехороший! И больно тебе было?

- Просто ужас, дяденька! Я после этого целую неделю не мог сесть. Даже ел стоя. Кроме шуток.

- А о чем ты с Рогулей шептался, когда сидели там, на снегу? Я же наблюдал за вами из кабины машины.

- Я не шептался, дяденька. Это Рогуля шептал...

- А что он шептал?

- Он нехорошие слова говорил... А еще ругался, что рука болит...

- Какой же он невоспитанный, а?

Переводчик внезапно замахнулся и ударил Цыганка по лицу. Ойкнув, Ваня отлетел в угол и опрокинулся навзничь у самых ног Андрея.

- Ах ты, змееныш! Дураком прикидываешься?! - взревел переводчик. Говори, кто входил в вашу группу.

- Чего вы деретесь? - заплакал Ваня. - Я никакой группы не знаю-у...

Цыганок размазывал слезы вместе с кровью. Он плакал от обиды на самого себя. За то, что послушался Гришу Голуба и остался ночевать дома.

Переводчик что-то сказал капитану Шульцу. Тот поднялся из-за стола и, похлопывая резиновой дубинкой по ладони, медленно приблизился к Ване.

- Как фамилий этот челофек? - Шульц указал дубинкой на Цаплю. - Андрей Цапля?

- Не-а... Его фамилия Рогуля. Он, господин офицер, когда я к нему в сад залез, крапивой меня...

- Отвечайт только на мой вопрос. - Шульц своей дубинкой приподнял Ване подбородок, впился в него взглядом. - Он был фаш началник?

- Елки зеленые! Да не знаю я, какой он начальник! - всхлипнул Цыганок. - Он меня крапивой...