Цыганочка, ваш выход! - [90]
Злой как чёрт Беркуло был уверен, что назло упрямой девчонке заснёт мгновенно, но не тут-то было. Растревоженное плечо саднило так, что впору было выть, а через полчаса Беркуло начал бить нешуточный озноб. Он знал, что его лихорадит из-за раны и нужно ждать, пока отпустит само. Но зубы стучали, казалось, на всю степь, и последние силы уходили на то, чтоб сдержать эту дрожь и не разбудить Симку.
Впрочем, она всё равно проснулась.
– Что ты, морэ? Что такое? Плохо, да?
– Ничего. Знобит немного… сейчас пройдёт. Спи.
– Знобит?! – Холодная ладошка легла на его лоб. – Да ты горишь как печка! О-о, дэвла, что ж тут делать… До утра потерпишь? Я травки нужной утром найду…
– Потерплю, – сквозь зубную дробь едва выговорил Беркуло. – Спи.
– И укрыть тебя нечем, шаль потеряла… – шёпотом причитала Симка. – Пожди, я в огонь подброшу, лучше будет…
Вскоре костёр заревел, взлетая к самым звёздам рыжими языками, Беркуло обдало жаром с одного боку, но с другого-то всё равно было холодно, хоть сдохни, и дрожь колотила его по-прежнему. Он даже не смог отстраниться, когда Симка, суровая, с плотно сжатыми губами, легла рядом с ним и крепко обняла за плечи.
– Грейся…
Превозмогая лихорадку, Беркуло тоже обнял её, притянул к себе. Обнял как сестру – ни на что другое всё равно сил не было. Да и не вышло бы у него сейчас ничего, кроме позора… Симка, словно зная это, прижалась к нему всем телом, согревая руками, грудью, даже подол своей юбки накинула на него – и вскоре Беркуло с изумлением почувствовал, что озноб отпускает. Тупая боль ещё толкалась в ране. Но зубы уже не стучали, по телу расходилась облегчённая истома, и в конце концов он так и заснул, уткнувшись в плечо Симки. И сам не знал, – снится ему или нет тёплая ладонь, которая гладила его по голове.
– А я тебе велю – пей немедленно! Ирод упрямый! Хуже дитяти малого! Горько ему, видите ли! Самогонку вашу вонючую глотаете – так ничего, только подноси, а нужную вещь нипочём не вольёшь! Пей, контра недобитая!
– Симка, отвяжись! Не буду! Сил нет такое глотать! Отравишь насмерть своим чаем на поганках! Воды дай лучше!
– На каких поганках?! – завопила Симка. – Это бабки моей чаёк! По особому секрету сварен! Я из-за тебя, разбойника, всю степь с утра на карачках обползала, покуда нужные травки сыскала, а он… Пей, тебе говорят, не то об твою башку пустую котелок расшибу!!!
Беркуло покосился на её обозлённую физиономию и, морщась, принялся глотать через край старого солдатского котелка (где она его только взяла?) вонючую тёмную жидкость. Симка, как часовой, ходила вокруг него, бдительно следя, чтоб не сплюнул, змей, ни капли, и сокрушалась:
– Вот не знаю, как без карасина-то получится… Бабка завсегда карасин добавляла, две ложки, и молитву особую, карасинную, читала, а я и слов не помню, вот беда-то!
При упоминании керосина Беркуло поперхнулся, уронил котелок, и тёмная жидкость брызнула ему на штаны.
– Девочка, да не нарочно же!.. – взмолился он, увидев Симкино лицо. Но она, свирепо сопя, уселась рядом, взяла котелок в руки, поднесла к губам Беркуло и заставила проглотить всё до последней капли.
– Держись! Не смей, чтоб наружу вышло, терпи! – заголосила она, когда Беркуло, сморщившись, зажал рот рукой и согнулся пополам. – Я сейчас «Отче наш» три раза прочту, и почуешь, как отпускать начнёт! Только терпи – не то, видит бог, заново всё сварю!!!
Представив, что ему придётся выхлебать по новой целый котелок «карасинного чайка», Беркуло сделал нечеловеческое усилие и удержал-таки в себе Симкино лекарство. Та одобрительно кивнула и начала бормотать молитву. К страшному изумлению Беркуло, с каждым словом ему действительно становилось легче. Уходила боль в плече, прояснялось в голове, спокойным и ровным делалось дыхание. «Молодцы эти лошадники, какую штуку хорошую знают! – поразился он. – Вот бы наших научить! Ну, да Симка теперь научит, как в табор её приведу!»
– Ну что, лучше? – спросила Симка, закончив бормотать. – То-то ж… Я, морэ, знаю, что делаю! Ты теперь полежи, а я опять на хутор сбегаю, добуду в дорогу тебе чего-нибудь, а там…
– МНЕ – в дорогу? – Беркуло разом перестал улыбаться. – Симка… ты что же это?.. Смеёшься надо мной? Я, значит, в дорогу – а ты куда?! Ты… не со мной, что ли?
Вся потемнев, она опустила ресницы, и Беркуло почувствовал, как разом похолодело под сердцем. Вот оно… Рано, дурак, обрадовался.
– Девочка, да что ты?..
– Тебе к своим надо, – сев у костра и старательно разравнивая палкой трещавшие угли, негромко сказала Симка. – А мне теперь… уж и не знаю. В табор не вернусь, что там про меня все думать будут? Что замуж недовышла и назад приползла? Верно, на Москву пробиваться буду, у меня там тётка – певица в ресторане. Возьмёт к себе, может, петь-то я хорошо умею. А нет, так хоть по хозяйству, у неё ж дочки две малые…
– Симка, за что ж ты так со мной? – перебив её, разом охрипшим голосом спросил Беркуло. – Что я сделал-то?.. Или насмерть обиделась, что я за тобой целое лето не шёл?! Так разве ж я знал, что это твой брат там в эшелоне был?! Ты же цыганка, сама понимать должна! Что мне теперь, в ногах у тебя валяться?!
Ссыльный дворянин Михаил Иверзнев безответно влюблен в каторжанку Устинью, что помогала ему в заводской больнице. И вот Устинья бежала – а вместе с ней ее муж, его брат и дети. След беглецов затерялся… Неужели они пропали в зимней тайге? Сердце доктора разбито. Он не замечает, как всё крепче влюбляется в него дочь начальника завода – юная Наташа. И лишь появление на заводе знаменитого варшавского мятежника Стрежинского заставляет Михаила другими глазами посмотреть на робкую, деликатную барышню…
Ох как тяжела доля сироты-бесприданницы, даже если ты графская дочь! Софья Грешнева сполна хлебнула горя: в уплату карточного долга родной брат продал ее заезжему купцу. Чтобы избежать позора, девушка бросилась к реке топиться, и в последний момент ее спас… подручный купца, благородный Владимир. Он помог Софье бежать, он влюбился и планировал жениться на юной красавице, но судьба и злые люди делали все, чтобы помешать этому…
Они горячо влюблены в Устинью – ссыльный дворянин Михаил Иверзнев и уважаемый всеми крестьянин Антип Силин… А она не на жизнь, а на смерть любит своего непутевого Ефима, с которым обвенчалась по дороге в Сибирь. Нет ему покоя: то, сгорая от ревности к жене, он изменяет ей с гулящей Жанеткой, а то и вовсе ударяется в бега, и Устинье приходится умолять суровое начальство не объявлять его в розыск…
Больше года прошло после отмены крепостного права в Российской империи, но на иркутском каторжном заводе – всё по-прежнему. Жёсткое, бесчеловечное управление нового начальства делают положение каторжан невыносимым. На заводе зреет бунт. Заводская фельдшерица Устинья днём и ночью тревожится и за мужа – вспыльчивого, несдержанного на язык Ефима, и за доктора Иверзнева – ссыльного студента-медика. Устинья знает, что Иверзнев любит её, и всеми силами старается оградить его от беды. А внимание начальника тем временем привлекает красавица-каторжанка Василиса, сосланная за убийства и разбой.
Крепостная девушка Устинья, внучка знахарки, не по-бабьи умна, пусть и не первая красавица. И хоть семья её – беднее некуда, но именно Устю сватает сын старосты Прокопа Силина, а брат жениха сохнет по ней. Или она и впрямь ведьма, как считают завистницы? Так или иначе, но в неурожае, голоде и прочих бедах винят именно её. И быть бы ей убитой разъярённой толпой, если бы не подоспели Силины. Однако теперь девушке грозит наказание хуже смерти – управляющая имением, перед которой она провинилась, не знает пощады.
Разлука… Это слово прочно вошло в жизнь сестер Грешневых. Они привыкли к одиночеству, к вечной тревоге друг за друга. У них больше нет дома, нет близких.Как странно складывается судьба!Анна становится содержанкой. Катерина влюбляется без памяти в известного в Одессе вора Валета и начинает «работать» с ним, причем едва ли не превосходит своего подельника в мастерстве и виртуозности.И лишь Софье, кажется, хоть немного повезло. Она выходит на сцену, ее талант признан. Музыка – единственное, что у нее осталось.
Восемнадцатый век. Казнь царевича Алексея. Реформы Петра Первого. Правление Екатерины Первой. Давно ли это было? А они – главные герои сего повествования обыкновенные люди, родившиеся в то время. Никто из них не знал, что их ждет. Они просто стремились к счастью, любви, и конечно же в их жизни не обошлось без человеческих ошибок и слабостей.
Эпатаж – их жизненное кредо, яркие незабываемые эмоции – отрада для сердца, скандал – единственно возможный способ существования! Для этих неординарных дам не было запретов в любви, они презирали условности, смеялись над общественной моралью, их совесть жила по собственным законам. Их ненавидели – и боготворили, презирали – и превозносили до небес. О жизни гениальной Софьи Ковалевской, несгибаемой Александры Коллонтай, хитроумной Соньки Золотой Ручки и других женщин, известных своей скандальной репутацией, читайте в исторических новеллах Елены Арсеньевой…
В этом монастыре, основанном самой королевой, юных воспитанниц учат не только грамоте, вышиванию и игре на лютне, но и рыцарскому искусству владения мечом и кинжалом – чтобы сделать из них тайных телохранительниц королевы и ее близких.Однако первое же задание лучшей из дев-воинов монастыря Авизы де Вир – оберегать жизнь крестника королевы – принимает весьма неожиданный оборот. Благородный и отважный Кристиан Ловелл упрямо видит а Авизе не защитницу, но прелестную девушку, созданную для восторга любви и наслаждений страсти...
Историк по образованию, американская писательница Патриция Кемден разворачивает действие своего любовного романа в Европе начала XVIII века. Овдовевшая фламандская красавица Катье де Сен-Бенуа всю свою любовь сосредоточила на маленьком сыне. Но он живет лишь благодаря лекарству, которое умеет делать турок Эль-Мюзир, любовник ее сестры Лиз Д'Ажене. Английский полковник Бекет Торн намерен отомстить турку, в плену у которого провел долгие семь лет, и надеется, что Катье поможет ему в этом. Катье находится под обаянием неотразимого англичанина, но что станет с сыном, если погибнет Эль-Мюзир? Долг и чувство вступают в поединок, исход которого предугадать невозможно...
Желая вернуть себе трон предков, выросшая в изгнании принцесса обращается с просьбой о помощи к разочарованному в жизни принцу, с которым была когда-то помолвлена. Но отражать колкости этого мужчины столь же сложно, как и сопротивляться его обаянию…
Кто спасет юную шотландскую аристократку Шину Маккрэгган, приехавшую в далекую Францию, чтобы стать фрейлиной принцессы Марии Стюарт, от бесчисленных опасностей французского двора, погрязшего в распутстве и интригах, и от козней политиков, пытающихся использовать девушку в своих целях? Только — мужественный герцог де Сальвуар, поклявшийся стать для Шины другом и защитником — и отдавший ей всю силу своей любви, любви тайной, страстной и нежной…
Илья никогда не был верным мужем, но Настя каждый раз его прощала – знала, что он любит ее и никогда не бросит детей. Но его увлечение Маргиткой, подругой дочери, было похоже на болезнь. Настя не стала его удерживать, да и вряд ли это было бы возможно – Илья словно потерял рассудок.Настя по-прежнему красива, на нее заглядываются мужчины, князь Сбежнев опять, как когда-то в молодости, сделал ей предложение. Тогда она отказала князю, сбежала с Ильей. Может быть, теперь пришло время согласиться, забыть о бедности, трудной жизни в таборе?Никто не сомневается, что она станет княгиней.
Семья Грешневых всегда была предметом пересудов уездных кумушек. Еще бы: генерал Грешнев привез с Кавказа красавицу черкешенку Фатиму и поселил ее у себя в доме. Она родила ему сына и трех дочерей, таких же ослепительно красивых, как сама. А потом ее нашли в реке, генерала – в собственной спальне с ножом в горле. С тех пор Грешневых словно кто-то проклял: беды валились на них одна за другой. Анна, Софья, Катерина… Как же молодым графиням избавиться от родового проклятья? Ведь они ни в чем не виноваты…Ранее книга издавалась под названием «Мы странно встретились».
Жизнь в цыганском таборе жестока и не терпит слабых. Но именно табор стал домом для красавицы-княжны Мери, бежавшей из родных мест после убийства родителей. Спасая свою жизнь, Мери не знала, что сердце она уже никогда не спасет. Невозможная, губительная любовь к цыгану Сене меняет ее до неузнаваемости, и даже разлука не способна убить надежду увидеть возлюбленного еще раз.Цыганка Дина ненавидит жизнь в таборе и, влюбившись в чужака, мечтает убежать с ним. Но после вестей о смерти любимого вынуждена выйти замуж за другого.Две подруги, две судьбы, такие одинаковые и такие разные.
Юная цыганка Дина и грузинский князь Зураб Дадешкелиани полюбили друг друга. Она не может признаться, что стала невенчаной женой князя – законы в таборе суровые. Он тоже не может представить Дину родным – они никогда не признают этот неравный брак.Их первая ночь была последней – Первая мировая в самом разгаре, Зураб уезжает на фронт, и вскоре приходит страшное известие – он погиб.Как жить Дине? Сердце подсказывает ей, что любимый жив, он не может умереть, не может оставить ее одну…