Цыганочка, ваш выход! - [79]
– Пора ехать, Илья.
– Вот куда они её забрали, скажи ты мне?! – не оборачиваясь, глухо спросил старый цыган. – Куда эта дурёха с ними попрыгала?! Повсюду солдатня, атаманы эти! Не ровен час, завтра красных побьют – а там наша Симка! Что сделают с ней?! Чем она после такого станет?! Не подумали об этом?!
– Илья, но что же теперь делать… Не виноват никто. Да ведь и сбежит она, сразу, как сможет, удерёт…
– Вестимо, удерёт! К бандиту своему! Тьфу, холера! А ты что стоишь, собачий сын?! – Это уже адресовалось Семёну. – Доволен, ирод?! Женись теперь, сколько хочешь! Думаешь, не знаю, какой тебе Меришка окорот установила?!
– Откуда знаешь-то? – невозмутимо спросил внук. – В кустах подслушивал?
– Поговори у меня ещё! Умный стал! Сейчас кнутом ума-то поубавлю! Небось рад до смерти, что сестру-то комиссары увезли!
– Да что ж ты такое говоришь, старый пень?! – возмутилась наконец Настя. – Не на ком больше зло сорвать?! Едем, хватит беситься! Весь табор уже напугал, вон стоят – икнуть боятся! Ничего уж не поделаешь, улетела птичка! Ох, дура, дура и есть… Куда кинулась, зачем?..
– Ну, ты ещё причитать взялась!.. – резко оборвал её дед и широким, злым шагом пошёл к лошадям, так и не сумевшим отдохнуть.
Симка и сама не ожидала, что всё окажется так быстро. Чоновцы сдали цыганочку кузнецу и, наказав ей после идти прямо к штабу, ускакали прочь. Сторожить её, судя по всему, никто не собирался. Когда тяжёлые кандалы упали на утоптанный пол кузни, Симка блаженно попрыгала, а потом, изумляясь лёгкости собственной походки, вышла наружу.
Конечно, табор можно было ещё догнать, если припустить по дороге хорошенько. Но это означало снова цепи… И никакой больше надежды встретиться с Беркуло. С этим чёртом, который за всё лето и половину осени так и не пришёл за ней.
Может быть, и впрямь женился уже?!
При этой мысли у Симки потемнело в глазах, и она стиснула кулаки, словно Беркуло с молодой женой уже стоял перед ней. «Нет уж… Нет уж! Я его найду! Я ему в морду его золото кину и плюну вдогон! Развернусь и уйду, не оглянусь даже! Пусть знает, что мне ни он, ни деньги его не нужны! Смоляковых золотом не купишь! А потом назад в табор, к деду вернусь! Мне стыдиться нечего, я никого не обманывала, я честная! Ещё вот возьму и замуж выйду!» План был совершенно безумный, но от злости Симка неожиданно приободрилась и, встряхнув обеими руками спутанные волосы, зашагала по станичной улице.
Несмотря на утренний час, в станице никто не спал. Окна и двери в домах были открыты, из них доносились разговоры, смех. По широкой улице двое красноармейцев гнали к реке табун рассёдланных строевых лошадей, а в одном из дворов Симка, глянув через забор, увидела разобранный пулемёт, над которым озабоченно совещалось несколько человек. Отбежав на всякий случай подальше, Симка вприпрыжку побежала к самому большому дому в два этажа, стоящему на обрыве Дона: чоновцы сказали ей, что это и есть штаб. Во дворе всепобеждающе пахло кашей, и от этого духа Симкин живот жалобно забурчал.
Двор был забит красноармейцами. Некоторые кучками сидели вдоль забора, куря и негромко переговариваясь, кто-то спал в тени, укрывшись шинелью, кто-то стоял возле большого дымящегося котла с кашей. Вошедшую во двор цыганскую девчонку заметили не сразу. Ей пришлось подойти вплотную к одному из солдат, который сидел по-турецки на земле, согнувшись над миской. Симка требовательно постучала его пальцем в спину:
– Дядь! Дяденька, брильянтовый, дай кашки! Я тебе спляшу!
«Брильянтовый дяденька» изумлённо обернулся и оказался молодым парнем с россыпью веснушек на широком загорелом лице.
– Опа… цыганка! А ваши не уехали разве?
– Они уехали, я осталась! – радужно улыбнулась ему Симка, краем глаза заметив, что ещё несколько человек встали и подошли ближе. «А многовато их… Страшно, солдатня всё-таки! Ну да ладно… Ежели чего – кулаком в нос да бегом! Да они и не станут, тут начальство рядом…»
– А что, взаправду спляшешь? – весело улыбнулся солдат. И, повернувшись в сторону, гаркнул вдруг так, что Симка вздрогнула:
– Эй, Лещук! Лещук! Иде ты там обретаешься, тетеря глухая?!
– Та что ж ты, Сидор, как тот ишак?.. – горестно спросили совсем рядом, и из-под грязной шинели выползла глубоко несчастная, заросшая щетиной физиономия. – Тока-тока прикемарил… Есть на тебя, дура, угомон якой чи ни?!
– Сам дура! Гли, кто к нам пришёл и каши просит! – Веснушчатый Сидор жизнерадостно кивнул на Симку. – Доставай свою гармонью…
– Та не грае… Так, подсипывае… – из-под шинели появилась разбитая тальянка, по ладам которой заспанный Лещук нехотя пробежался пальцами.
– Вот и подсипи красавице! – пихнул его Сидор. – Ей много не надо, у цыган девки под что угодно спляшут!
– Истинную правду говоришь, раззолоченный мой! – подмигнула Симка. И, едва дождавшись, пока Лещук развернёт свою тальянку, взмахнула рваными рукавами, отбросила за спину спутанную копну волос и пошла в пляс.
О, как легко, как хорошо плясалось теперь без натирающих лодыжки, осточертевших кандалов, без унылого звона!.. Как ловко и сильно били пятки в холодную, схваченную заморозком землю, как взлетали крыльями руки, как свободно дышалось, и даже недавний страх, казалось, вылетел из сердца и унёсся в свежее, ледяное утреннее небо! Симка выделывала примерчик за примерчиком, шла ходочкой, отстукивала тропаки, била «метёлки», плела грязными ногами «верёвочку», мелко дрожала плечами – вокруг неё уже собрался, казалось, весь полк. Фальшивая тальянка медведем ревела в руках Лещука, а веснушчатый Сидор, сдвинув на затылок будёновку, уже примеривался шаг в шаг за смеющейся Симкой под хохот товарищей.
Ссыльный дворянин Михаил Иверзнев безответно влюблен в каторжанку Устинью, что помогала ему в заводской больнице. И вот Устинья бежала – а вместе с ней ее муж, его брат и дети. След беглецов затерялся… Неужели они пропали в зимней тайге? Сердце доктора разбито. Он не замечает, как всё крепче влюбляется в него дочь начальника завода – юная Наташа. И лишь появление на заводе знаменитого варшавского мятежника Стрежинского заставляет Михаила другими глазами посмотреть на робкую, деликатную барышню…
Ох как тяжела доля сироты-бесприданницы, даже если ты графская дочь! Софья Грешнева сполна хлебнула горя: в уплату карточного долга родной брат продал ее заезжему купцу. Чтобы избежать позора, девушка бросилась к реке топиться, и в последний момент ее спас… подручный купца, благородный Владимир. Он помог Софье бежать, он влюбился и планировал жениться на юной красавице, но судьба и злые люди делали все, чтобы помешать этому…
Они горячо влюблены в Устинью – ссыльный дворянин Михаил Иверзнев и уважаемый всеми крестьянин Антип Силин… А она не на жизнь, а на смерть любит своего непутевого Ефима, с которым обвенчалась по дороге в Сибирь. Нет ему покоя: то, сгорая от ревности к жене, он изменяет ей с гулящей Жанеткой, а то и вовсе ударяется в бега, и Устинье приходится умолять суровое начальство не объявлять его в розыск…
Больше года прошло после отмены крепостного права в Российской империи, но на иркутском каторжном заводе – всё по-прежнему. Жёсткое, бесчеловечное управление нового начальства делают положение каторжан невыносимым. На заводе зреет бунт. Заводская фельдшерица Устинья днём и ночью тревожится и за мужа – вспыльчивого, несдержанного на язык Ефима, и за доктора Иверзнева – ссыльного студента-медика. Устинья знает, что Иверзнев любит её, и всеми силами старается оградить его от беды. А внимание начальника тем временем привлекает красавица-каторжанка Василиса, сосланная за убийства и разбой.
Крепостная девушка Устинья, внучка знахарки, не по-бабьи умна, пусть и не первая красавица. И хоть семья её – беднее некуда, но именно Устю сватает сын старосты Прокопа Силина, а брат жениха сохнет по ней. Или она и впрямь ведьма, как считают завистницы? Так или иначе, но в неурожае, голоде и прочих бедах винят именно её. И быть бы ей убитой разъярённой толпой, если бы не подоспели Силины. Однако теперь девушке грозит наказание хуже смерти – управляющая имением, перед которой она провинилась, не знает пощады.
Разлука… Это слово прочно вошло в жизнь сестер Грешневых. Они привыкли к одиночеству, к вечной тревоге друг за друга. У них больше нет дома, нет близких.Как странно складывается судьба!Анна становится содержанкой. Катерина влюбляется без памяти в известного в Одессе вора Валета и начинает «работать» с ним, причем едва ли не превосходит своего подельника в мастерстве и виртуозности.И лишь Софье, кажется, хоть немного повезло. Она выходит на сцену, ее талант признан. Музыка – единственное, что у нее осталось.
Восемнадцатый век. Казнь царевича Алексея. Реформы Петра Первого. Правление Екатерины Первой. Давно ли это было? А они – главные герои сего повествования обыкновенные люди, родившиеся в то время. Никто из них не знал, что их ждет. Они просто стремились к счастью, любви, и конечно же в их жизни не обошлось без человеческих ошибок и слабостей.
Эпатаж – их жизненное кредо, яркие незабываемые эмоции – отрада для сердца, скандал – единственно возможный способ существования! Для этих неординарных дам не было запретов в любви, они презирали условности, смеялись над общественной моралью, их совесть жила по собственным законам. Их ненавидели – и боготворили, презирали – и превозносили до небес. О жизни гениальной Софьи Ковалевской, несгибаемой Александры Коллонтай, хитроумной Соньки Золотой Ручки и других женщин, известных своей скандальной репутацией, читайте в исторических новеллах Елены Арсеньевой…
Эпатаж – их жизненное кредо, яркие незабываемые эмоции – отрада для сердца, скандал – единственно возможный способ существования! Для этих неординарных дам не было запретов в любви, они презирали условности, смеялись над общественной моралью, их совесть жила по собственным законам. Их ненавидели – и боготворили, презирали – и превозносили до небес. О жизни гениальной Софьи Ковалевской, несгибаемой Александры Коллонтай, хитроумной Соньки Золотой Ручки и других женщин, известных своей скандальной репутацией, читайте в исторических новеллах Елены Арсеньевой…
В этом монастыре, основанном самой королевой, юных воспитанниц учат не только грамоте, вышиванию и игре на лютне, но и рыцарскому искусству владения мечом и кинжалом – чтобы сделать из них тайных телохранительниц королевы и ее близких.Однако первое же задание лучшей из дев-воинов монастыря Авизы де Вир – оберегать жизнь крестника королевы – принимает весьма неожиданный оборот. Благородный и отважный Кристиан Ловелл упрямо видит а Авизе не защитницу, но прелестную девушку, созданную для восторга любви и наслаждений страсти...
Историк по образованию, американская писательница Патриция Кемден разворачивает действие своего любовного романа в Европе начала XVIII века. Овдовевшая фламандская красавица Катье де Сен-Бенуа всю свою любовь сосредоточила на маленьком сыне. Но он живет лишь благодаря лекарству, которое умеет делать турок Эль-Мюзир, любовник ее сестры Лиз Д'Ажене. Английский полковник Бекет Торн намерен отомстить турку, в плену у которого провел долгие семь лет, и надеется, что Катье поможет ему в этом. Катье находится под обаянием неотразимого англичанина, но что станет с сыном, если погибнет Эль-Мюзир? Долг и чувство вступают в поединок, исход которого предугадать невозможно...
Желая вернуть себе трон предков, выросшая в изгнании принцесса обращается с просьбой о помощи к разочарованному в жизни принцу, с которым была когда-то помолвлена. Но отражать колкости этого мужчины столь же сложно, как и сопротивляться его обаянию…
Илья никогда не был верным мужем, но Настя каждый раз его прощала – знала, что он любит ее и никогда не бросит детей. Но его увлечение Маргиткой, подругой дочери, было похоже на болезнь. Настя не стала его удерживать, да и вряд ли это было бы возможно – Илья словно потерял рассудок.Настя по-прежнему красива, на нее заглядываются мужчины, князь Сбежнев опять, как когда-то в молодости, сделал ей предложение. Тогда она отказала князю, сбежала с Ильей. Может быть, теперь пришло время согласиться, забыть о бедности, трудной жизни в таборе?Никто не сомневается, что она станет княгиней.
Семья Грешневых всегда была предметом пересудов уездных кумушек. Еще бы: генерал Грешнев привез с Кавказа красавицу черкешенку Фатиму и поселил ее у себя в доме. Она родила ему сына и трех дочерей, таких же ослепительно красивых, как сама. А потом ее нашли в реке, генерала – в собственной спальне с ножом в горле. С тех пор Грешневых словно кто-то проклял: беды валились на них одна за другой. Анна, Софья, Катерина… Как же молодым графиням избавиться от родового проклятья? Ведь они ни в чем не виноваты…Ранее книга издавалась под названием «Мы странно встретились».
Жизнь в цыганском таборе жестока и не терпит слабых. Но именно табор стал домом для красавицы-княжны Мери, бежавшей из родных мест после убийства родителей. Спасая свою жизнь, Мери не знала, что сердце она уже никогда не спасет. Невозможная, губительная любовь к цыгану Сене меняет ее до неузнаваемости, и даже разлука не способна убить надежду увидеть возлюбленного еще раз.Цыганка Дина ненавидит жизнь в таборе и, влюбившись в чужака, мечтает убежать с ним. Но после вестей о смерти любимого вынуждена выйти замуж за другого.Две подруги, две судьбы, такие одинаковые и такие разные.
Юная цыганка Дина и грузинский князь Зураб Дадешкелиани полюбили друг друга. Она не может признаться, что стала невенчаной женой князя – законы в таборе суровые. Он тоже не может представить Дину родным – они никогда не признают этот неравный брак.Их первая ночь была последней – Первая мировая в самом разгаре, Зураб уезжает на фронт, и вскоре приходит страшное известие – он погиб.Как жить Дине? Сердце подсказывает ей, что любимый жив, он не может умереть, не может оставить ее одну…