Цветы в Пустоте - [22]

　　 — Здравствуй, Хенна. Мой, как ты выражаешься, щенок, это заслужил.

　　 — Ну-ну, — она не стала спорить, но умудрилась выразить всё единственным скептически-осуждающим взглядом. — Позволь украсть твою несчастную изжёванную добычу на один танец. Не боись, верну в целости, сохранности и даже не обслюнявленным.

　　 Паук коротко хохотнул и откинулся на спинку дивана, опрокинул в себя залпом бокал вина, убирая от Сильвенио руки и показывая этим, что не против на время его отпустить. И тот вдруг с удивлением понял, что Аргза, кажется, почему-то совсем не ревнует его к Хенне. Феномен, не иначе. Он встал и поклонился воительнице по всем правилам этикета, на что та только заливисто рассмеялась и сгребла его за шиворот, уволакивая подальше в толпу вяло танцующих гостей. Торжественное платье, как оказалось, совершенно не прибавило ей манер — оно и к лучшему.

　　 — Вы сегодня очень веселы, леди, осмелюсь заметить.

　　 — Тебя что-то не устраивает, пацан? — он с улыбкой замотал головой. — Честно говоря, я пьяна в хлам, амиго! Тут, конечно, выпивка дрянная, но я постаралась извлечь из неё максимальную выгоду! Здесь так скучно! Ненавижу эти грёбаные Приёмы, но ничего не поделать, иногда на них приходится бывать и мне. О, с каким бы удовольствием я бы сейчас порубила в капусту все эти лоснящиеся от осознания собственной важности лица! Нет, ты только посмотри на всех этих надутых индюков, армия по ним так и плачет!.. Но — нельзя, увы. По крайней мере, пока Дни Мира не закончатся.

　　 Он аккуратно поддерживал её за талию, ведя в неподобающе медленном для этой женщины танце, и задумчиво смотрел в чуть подёрнутые дымкой алкоголя смеющиеся глаза.

　　 — Вы уже второй раз спасаете меня от господина Аргзы. Спасибо.

　　 — "Господина"! — она громко фыркнула. — Ну и самомнение у Аргзы, если он заставляет тебя так себя называть! Да и я тебе, кстати, никакая не "леди", парень! И вообще. Пора тебе уже, по-моему, учиться самостоятельно спасаться от его домогательств. Ты же, чёрт возьми, жутко умный вроде, так придумай что-нибудь!

　　 Она была почти такая же горячая, как и напоминающий ходячую батарею Аргза. Сильвенио чувствовал её жар даже сквозь перчатки, которые вынужден был натянуть перед появлением в такой толпе, как чувствовал и каждую мышцу на изгибе её спины, платьем совершенно не прикрытой. Сильвенио нравилось ощущать каждое её движение, ощущать её грацию, которая, несмотря на её заявления о количестве выпитого, стала сейчас такой очевидной, но удовольствие это было скорее из ряда эстетических, чем телесных: невзирая на сверхчувствительность, возбуждение эрландеранцы воспринимали больше как наивысшую точку духовной близости.

　　 — Я, возможно, умный, но он сильный, леди. Как бы сейчас ни говорили про торжество разума, на практике мы наблюдаем совсем другое.

　　 — На каждую силу найдётся своя сила. И я не леди!

　　 На этой философской ноте они умолкли, окончательно сливаясь с ритмом негромкой музыки. Хенна танцевала неплохо, Сильвенио — безупречно. Непривычно было смотреть на неё сверху вниз, и только теперь он в полной мере осознал, что действительно вырос: Хенна теперь едва доставала ему колючей рыжей макушкой до плеча.

　　 Но, видимо, долго молчать её затуманенное алкоголем сознание не хотело, и она вдруг выдала:

　　 — Между прочим, когда-то я встречалась с этим твоим тупым… господином. Теперь так смешно наблюдать за тем, как он от вечного недотраха с ума сходит и домогается каждого, кому не посчастливилось ему попасться!

　　 Сильвенио поражённо промолчал: от изумления ему даже спросить было нечего. Собственно, главная причина его изумления крылась в том, что он как-то привык считать, что Аргза просто недостоин этой женщины — а недостойных она к себе явно не подпускает. Он думал до этого, что уж кто-кто, а Хенна никогда бы не связала себя какими-либо близкими отношениями с таким человеком.

　　 — Что? — рассмеялась она, прочитав это немое удивление на его лице. — Я не скажу, конечно, что я когда-то была глупой и наивной, а он когда-то был милым и галантным. Нет! Мы оба с ним ни капли не изменились с тех пор, и никогда этот мудак даже не напоминал джентльмена, а я никогда не напоминала этакую трепетную барышню. Эта история была не так банальна, не думай.

　　 — Но тогда…почему? — выдавил он, справившись кое-как с приступом шока.

　　 Она пожала плечами:

　　 — Что я могу сказать? Он дикий, привлекательный в качестве самца и трахается отлично. И с ним было довольно весело. Иногда этого бывает достаточно. Впрочем, не волнуйся, мы уже больше полутора десятка лет совершенно чужие люди. И то, что он делает с тобой, вызывает у меня разве что жалость. Слава всем высшим силам, если они есть, за то, что я вовремя избавилась от его общества!

　　 — Рад за вас, леди.

　　 Она душераздирающе вздохнула, явно устав от его твердолобого почтения. Танец подошёл к концу, и она с каким-то потаённым сожалением отпустила его плечи. Мир, всё время танца вращавшийся, казалось бы, исключительно вокруг её яркой фигуры, снова разочарованно расползся по всему пространству зала.

　　 — Ты хороший парень, — улыбнулась она напоследок. — Только больно слабый и боязливый. Не позволяй этому придурку себя ломать, окей?