Цветом света - [17]

– Ты не заболела, милая? – спросила она как-то вкрадчиво и по-дружески.

Женю едва не стошнило, но ответила – сама кротость:

– Что вы, Эмма Владиславовна, не переживайте. Мигрень. Обычное дело.

Миледи понимающе кивнула:

– Верное средство: принять аспиринчику и поспать.

На следующий день что-то нашло на старуху: вздумалось рассказать историю их семьи. К чему бы сия бодяга? И вот Женя выслушивала про далеких родичей, о том, какая из Эммы Владиславовны получилась замечательная русская-полька, как она встретилась с гениальным инженером русским-немцем, и как они скоренько растворились в небе, сообразив, что здесь ловить нечего, и приткнулись под теплый бочок исторической родины ее супруга. Женя долго терпела, и в терпимости своей могла бы заработать уже на три Нобелевских премии. Попыталась мягко отделаться:

– Извините, Эмма Владиславовна, я предпочла бы дослушать в другой раз. Можно мне почитать?

– Конечно, милая, – обиделась миледи. – А что ты сейчас читаешь?

– «Бесы».

– А-а, стало быть, из наших. Но Достоевский, он же был ужасно развратен!

– Я не дружу с ним. Только пробую читать его книгу.

– Да-да, книгу… – менторски закивала Эмма Владиславовна. – Он и пишет-то странно: длинно, запутанно…

– Всего хорошего. Я пойду к себе.

– Подожди, милая, – остановила старуха. – Позволь мне еще кое-что сказать, – она бросила на Женю свой обычный недоверчиво-колкий взгляд и так же ласково продолжала: – Я заметила: ты избегаешь меня. Это нехорошо. Не собираюсь читать тебе мораль, Боже упаси, но поделюсь своим опытом…

«Господи, почему ты создаешь такие бездарные машины? – цепенея, думала Женя. – Эта тухлая стерва – первая, кто разорвет меня в клочья при удобном случае, сейчас – цыпочка-лапочка, полощет свою елейную глоточку – учит меня! Чему? Быть такой же, как она сама?»

– …Это несложно запомнить, – лепетала старуха. – Я не буду говорить о том, что понравилось бы моему сыну – все просто: надо вслушаться, постараться понять его. Это работа для чуткой, изысканной натуры. В тебе, я вижу, это есть. Уж поверь мне, мой опыт…

– Что это ты все об опыте? – неожиданно придавила Женя. – Чуткая и изысканная натура!

Дыханием в лицо Эмме Владиславовне, глазами гвоздя к дивану:

– Тебя когда-нибудь трахали в три дырки сразу? В жопу, в рот, ну и… туда… куда обычно это делают.

Так и оставила ее прибитой.

Был понедельник. Женя позвонила Греку:

– Алло, Саша?

– Я слушаю, – с улыбкой отозвалось в трубке.

– Мне нужно тебя видеть.

– Очень нужно?

– Не телефонный разговор.

– Хм. Даже так? – погрустнел Грек. – Ну, ты обожди. Сейчас я занят. Часика через два заеду. О’кей?

– Это очень срочно!

– Пойми, Женя, раньше не смогу.

Женя не понимала – она помнила: Александр говорил в прошлый раз о важной встрече на понедельник, что-то там связанное с зарубежными партнерами. Прекрасно помнила.

– Тогда я сама появлюсь, высылай тачку, заодно куплю кое-что по дороге. Все.

Расчет был верен: машина приехала. Женя оделась потеплее, накинула серый плащик, напялила шляпку и побежала к двери. Шофер был уже наверху. Женин телохранитель, Пашок, расцветшей миной встречал старого приятеля.

Ехали они с ветерком. Всю дорогу охраняемая мирно улыбалась, у Московских Ворот попросила остановить.

– Надо купить бутылочку, – пояснила она.

Пашок вылез, подал ей руку. Женя глянула на небо:

– Ты зонт взял?

Пашок пожал плечами, заглянул в салон, но зонта не увидел.

– Не хотелось бы мокнуть, – досадливо пробурчала она и, не давая телохранителю опомниться, сунула ему стодолларовую бумажку. – Сходи сам. У Грека виски закончилось. Купи.

Пашок хлопнул дверью. Женя подняла из-под ног автоматический зонтик и, уставившись в заднее стекло, принялась ждать.

Муниципальный транспорт не подвел: появился автобус-гармошка. Остановка метрах в пятнадцати, позади «Мерседеса». Девушка проследила за выходом пассажиров и, когда людской поток с улицы стал заполнять икарусово пространство, нажала кнопку зонта, сунув его под нос шоферу. Зонт раскрылся, шофер вскрикнул и взмахнул руками. Женя рванула дужку замка, толкнула дверь, чуть не попала под пролетающую мимо машину и со всех ног понеслась к автобусу. Очумевшая и испуганная, вскочила на подножку за последним пассажиром и заорала:

– Гони!

Водитель автобуса меланхолично закрыл двери, и, повинуясь своему неспешному капитану, «Икарус» отчалил от остановки. Плавно обогнув напуганного Женей парня и раскрытый зонт на асфальте, грузная машина дизельно пукнула и глумливо вильнула хвостом. Из магазина вышел Пашок, не успел и шагу ступить, как увидел сорвавшийся с места «Мерседес». Почесал свою квадратную голову и, крепче сжав бутылку, побежал следом.

Женя протиснулась вглубь автобуса, пробралась к средней двери. Хватаясь за поручни, подпрыгивала и пыталась разглядеть над людскими головами, сквозь загаженное стекло черную тушу «Мерседеса». Но преследователь пронесся совсем рядом, обогнал автобус и пристроился где-то там впереди.

– Предъявляйте проездные документы! – тягучее-скрипучее услышала Женя.

Аки маковый огнь, вспыхнула краснощекая бабка с красной повязкой на левом плече и кожаной сумкой на шее. Женя пихнула ей очередные сто долларов: