Цветок на камнях - [12]

— Ты не прав! — взвыла Маро. — Она талантлива. Просто у нее не так много сил на реализацию. Зато она много придумывает. Смотри.

На стол перед мастером плюхнулась толстенькая тетрадь, из которой во все стороны торчали страницы.

— Это ее записи, — пояснила женщина. — Она умная. Она много придумывает! Именно такие и должны быть во главе мастерской. Посмотри, у нее полно идей. И она отлично знает теорию. Экспериментирует.

Мастер неторопливо взял тетрадь в руки и пролистал страницы, выхватывая взглядом многочисленные схемы и пометки на полях, как вдруг заметил нарисованную в углу рожицу. Дернулся, как от удара. Перелистал еще раз, всмотрелся и глубоко вздохнул.

— Видишь?

— Маро, ты… ты вообще понимаешь? — очень тихо спросил маг.

— Она талант, — повторила женщина.

— Ты вот это видишь? — спросил мастер Лир, ткнув в рожицу.

Маро покосилась на рисунок и лишь плечами пожала. Мастер зло прошипел ругательство, подскочил к окну, распахнул его и рявкнул:

— Жак, зайди ко мне.

Маро недовольно зашипела, но не сбежала, лишь встала и отошла, не желая и близко подходить к своему мужу.

— Отец?

Через минуту в мастерскую вошел высокий худой блондин. На фоне элегантной ухоженной Маро он казался почти оборванцем. Одежда Жака была заляпана цветными пятнами, а запах мог свалить с ног неподготовленного человека. Но в пределах Золотой мастерской все знали, что знаменитый художник за работой выглядел именно так.

— Посмотри.

Жак покосился на супругу, но быстро совладал с собой и, обойдя стол, взглянул на тетрадный разворот.

— Литин… — глухо прошептал он.

— Именно, — кивнул мастер Лир.

— О чем вы? — непонимающе нахмурилась Маро.

— Литин постоянно рисовала эту рожицу, — ответил ей мастер.

— Глупости, — отмахнулась женщина. — Ну есть в тетрадке какой-то рисунок. Что с того?

— Глупости? — вскипел Жак. — Тебе никогда не было дела до дочери.

— Мне было до нее дело! — взвыла Маро. — Она ведь моя дочь!

— Не мели чушь! — рассвирепел художник. — Ты никогда ею не занималась. Только и мнила себя знаменитым мастером-ремесленником. А после каждой ссоры обещала, что займешься ребенком. Ты не знала, что Литин любит, что ненавидит. Ты!..

— Заткнись! — взвизгнула Маро. — Ты все придумал.

— Не придумал, — спокойно глядя на дочь, сказал мастер Лир. — Если ты считаешь, что мы не правы, то почему ты не знаешь про эту рожицу?

— Да что в ней такого особенного? — возмутилась Маро. — Какие-то каракули.

— В тот день на Литин едва не напал соседский пес, и лекарь нарисовал зубастую рожицу на повязке, чтобы развеселить нашу дочь и заверить, что все хорошо и не нужно плакать. С тех пор она всегда рисовала этот знак, когда была чем-то расстроена.

— Это просто похожий рисунок, — обиженно прошипела женщина.

— Нет, — покачал головой мастер Лир. — Я уверен, что это нарисовала Литин, а раз так, то я хочу знать, где твоя Элена взяла эту тетрадку.

— Это тетрадь Элены.

— Нет, я уверен, что нет, — покачал головой старый маг. — И значит… она украла ее. И ни одна из записей ей не принадлежит.

-14-

Дэн знал, чем пугать. Покинув Золотую мастерскую, мы направились в самый центр города, где среди высоких каштанов прятался самый элегантный ресторан из тех, которые я когда-либо видела. Внутри было так торжественно и тихо, что я тут же ощутила себя чужачкой.

— Да, наказание! — стараясь выглядеть уверенно, усмехнулась я. — Ты отлично знаешь ремесленников. Нам чужда подобная обстановка.

— Но здесь все равно очень вкусно кормят, — усмехнулся молодой человек, увлекая меня за угловой столик и не обращая внимания на вытянувшиеся лица официантов.

Да уж! Для такого места меня нужно было замочить в пене, оттереть щелоком и после этого с ног до головы укутать в шелк и обвешать золотом. А я — просто девушка, в простом платье и с очень неказистыми украшениями, пусть те и являются артефактами.

— Точно? — с сомнением спросила я, опускаясь в кресло, обивка которого стоила раз в десять дороже всего моего наряда.

— Точно, — усмехнулся Дэн.

Я с тревогой приняла меню у официанта, который, признав Дэна, взял себя в руки. Ценник мгновенно убедил меня в том, что есть я совершенно не хочу.

— Я плачу, — предупреждая мою попытку удрать, сказал маг, не отрывая взгляда от вощеных листочков с перечнем блюд.

Вздохнув, я принялась с сомнением просматривать блюда, ища хоть что-то, что не пробуждало моего внутреннего скрягу.

— Хм… — пробормотала я себе под нос. — Белый мягкопанцирный краб?

— Что? — удивился Дэн. — Не знаешь, что это?

— Да нет, как раз знаю, — отозвалась я. — И очень люблю.

Дэн странно на меня покосился.

— Что? — прошипела я.

— Обычно это блюдо заказывают только мужчины, — пояснил он. — Порция огромная, блюдо острое, есть нужно руками.

Я покивала, чувствуя, что рот уже наполняется слюной.

— И что с того?

— Нет, — Дэн улыбнулся. — Ничего.

Через полчаса передо мной поставили огромное блюдо с маленькими крабами, обжаренными до хрустящей корочки, сверху их покрывал густой темный соус, поблескивая на панцирях.

— Спасибо за угощение, — широко улыбнувшись магу и не замечая ничего вокруг, сказала я. — Я очень люблю это блюдо, но… Моя приемная мать не желала тратить деньги на этих дорогих малюток, а в последние три года просто не было времени…