Цветок Дракона - [54]

Сарина опустила пустую чашку на столик и попыталась встать. Комната сейчас качалась так же сильно, как «Алкиона» ночью во время того ужасного шторма. Она протянула руку, чтобы удержать равновесие, и наткнулась на стул Во.

– Я… мне плохо…

Она упала вперед, и Во подхватил ее.

– Да, это действительно редкий мужчина, моя драгоценная, – пробормотал он, неся Сарину к кровати. – Тебе исключительно повезло, дорогая, что у тебя есть такой мужчина.

Он погладил длинные золотистые волосы, разметавшиеся шелковым покрывалом по подушке, и затем нежно поцеловал каждую черточку ее лица.

– Спи, мой лотос, а когда ты проснешься, твое прошлое будет уже полузабытым воспоминанием, так как только в будущем лежит твое истинное предназначение.

Сначала Сарина подумала, что уже утро. Но, открыв глаза и увидев склонившуюся над собой Ин Хань, она быстро села на кровати, слегка покачиваясь со сна.

– Пора ужинать? – с недоумением спросила она на ломаном китайском, и Ин Хань кивнула, указывая на платье, которое положила в изножье кровати.

Сарина прижала руки к вискам, массируя их и пытаясь избавиться от глубоко запрятавшейся боли. А потом она вспомнила. Чай. Во, очевидно, добавил ей в чай снотворного, чтобы она заснула. Сарина чуть не вскрикнула от отчаяния, когда поняла, что проспала весь день. В ее душе появилась уже знакомая пустота, которая заполнила все уголки ее тела.

– Он уехал, – глухо сказала она, едва ли замечая удивленный взгляд Ин Хань. – Дженсон отплыл в Сан-Франциско.

– Мисси, пожалуйста, посмотрите!

Удивившись возгласу служанки, Сарина медленно повернулась, и ее рот открылся от удивления. Ин Хань показывала на платье, которое Сарина никогда раньше не видела. Оно совершенно точно было сшито не из тех тканей, которые она выбрала в магазине Чэн Тань.

Сарина наклонилась вперед и протянула руку, чтобы коснуться изысканного наряда, который переливался в лучах ламп как будто тысячью маленьких цветных камней.

Роскошный солнечный сгусток желтого шелка, расшитый красными гранатами, золотистыми ноготками и широкими зелеными листьями лотоса. Шелковый пояс был таким же желтым, как и пара шелковых туфелек на низких каблуках, а украшения, которые Во выбрал к этому наряду, имели форму листьев, искусно вырезанных из рубинов, топазов и изумрудов.

Сарина смотрела на платье, поглаживала рукой шелковистую ткань, и ее удивление уступило место чему-то более тревожному, почти зловещему. Ее охватили дурные предчувствия.

Она знала, что для китайцев означает каждый цвет, и неожиданно поняла глубинный смысл их сочетания. Желтый цвет представлял землю, гранат означал изобилие, лотос – лето, а ноготки – цветок, известный десять тысяч лет, – символизировали вечную юность.

Сарина теребила стеганое покрывало, чувствуя, как растет ее тревога. Было ли это плодом ее воображения или Во с этим платьем действительно послал ей какое-то зашифрованное сообщение?

Дженсон Карлайл уехал. Возможно ли, что Во не только помог ей заснуть, но и постарался, чтобы она не просыпалась? У Сарины внезапно зачастил пульс. Неужели Во боялся, что она передумает и в конце концов уплывет вместе с Дженсоном? Внезапно Сарину пронзило словно молнией. От нового пугающего предположения боль в висках усилилась. Сарина вскочила.

Платье было символом женской плодовитости.

Она доказала, что может иметь сыновей, которых так хотел Во Шукэн! Сердце Сарины билось сейчас так сильно, что она буквально чувствовала его удары о грудную клетку. Глаза заволокли слезы. Что, если Дженсон был прав относительно Во и его намерений? Но Во всегда вел себя как отец. А если…

Ее взгляд метнулся к прикроватному столику, хотя она уже и так знала, что увидит там. Цзи Си исчезла.

Дженсон с размаху опустил полупустую бутылку на стол и встал. Раньше заход солнца в океане всегда восхищал его. Он любил это необыкновенное сочетание алых, синих, фиолетовых, оранжевых и розовых тонов. Для него это время означало битву между буйством красок и нежной пастелью, исход которой нельзя было предугадать. Но сегодня вечером он не замечал величественной красоты заходящего солнца. Он видел только опускающуюся темноту, которая как нельзя лучше подходила к его черному отчаянию.

Она сдержала слово и не пришла. А он, как дурак, ждал. Час, два. До тех пор, пока капитан не пришел предупредить его, что они могут пропустить прилив. Тем не менее он продолжал ждать, уверенный, что она передумает и поплывет с ним. Когда капитан спустился во второй раз, ему пришлось дать разрешение отчаливать. А потом он закрылся в своей каюте и медленно и методично принялся опорожнять бутылки с джином, пытаясь напиться до потери сознания.

Каким же он был дураком, когда думал, что она предпочтет его Во Шукэну! Дженсон взял бутылку, отхлебнул джина и пошел к иллюминатору. Он оперся рукой о стену, так как ноги подкашивались, и снова поднес бутылку к губам.

Внезапно сзади раздался скрип двери. Он так резко обернулся, что чуть не упал. Но удержался, опершись на деревянную стену, и, щурясь, попытался разглядеть фигуру, которая приближалась к нему в полутьме каюты. Казалось, в ее волосах и платье запутался лунный свет. Она была сделана из слоновой кости и окружена золотым сиянием. Она передумала! Она пришла!