Цветок Дракона - [28]
Она заерзала на стуле, ощутив, как чертики желания заплясали у нее внутри. А Дженсон в это время медленно провел по золотистому ободку чашки кончиком языка. Широко раскрыв глаза, она смотрела, как он ласкает край чашки так же нагло, как когда-то ласкал ее сосок. Она также потянулась к чашке своего уже остывшего чая и поднесла ее к губам. Но именно в этот момент Дженсон поставил свой недопитый чай на стол.
– Сарина?
Это был и вопрос, и предупреждение одновременно. Он просил ее позволения, но вместе с тем заявлял о намерении действовать, разрешит она или нет. Ее тело наполнялось сладким пламенем, но мозг все еще отказывался сдаться, и она покачала головой. Она боялась его власти над собой не меньше, чем возмущалась своей беззащитностью перед ним.
Дженсон встал и рывком поднял ее со стула. Слабеющими руками она попыталась оттолкнуть его, но он коснулся губами ее шеи, и Сарина выгнулась дугой в последней попытке отстраниться. Дженсон запустил пальцы в золотистые волосы и притянул ее голову к себе. У нее перехватило дыхание. Чашка выпала, из ослабевших пальцев и, упав на пол, разлетелась на кусочки. Его губы были совсем рядом. С чуть слышным вздохом она закрыла глаза и подставила рот.
– Мисси больно?
Озабоченный голос слуги вторгся в их уединение. Сарина отшатнулась от Дженсона и посмотрела на разбитую чашку. Потом, сама удивившись своей смелости, сделала слуге знак уйти. Почтительно склонив голову, тот попятился из комнаты и закрыл за собой дверь. Сарина сжала руки в кулаки и, не глядя на Дженсона, открыла раздвижные панели, ведущие во внутренний двор, и вышла.
В тишине двора она надеялась собраться с силами. Стрекотали сверчки, вдалеке квакала лягушка. Робкий ветерок шелестел листвой гранатов и карликовых апельсинов и доносил до нее сладковатый аромат плывущих по сверкающей поверхности пруда лотосов. Над ее головой на бархатистом покрывале неба сверкали миллионы звезд. Она услышала за спиной шаги и поняла, что все это время ждала, когда горячие руки Дженсона обнимут ее.
– Имение Во Шукэна совсем не похоже на школу миссии в Шанхае, не так ли, Сарина? – Его резкий тон удивил ее. – Может быть, праведная жизнь совсем не для вас?
– Что вы этим хотите сказать? – возмущенно спросила она, оборачиваясь.
– Мне кажется, я ясно выражаюсь, – ответил он. – Что случилось с чистой молодой учительницей, собиравшейся нести слово Божье язычникам в этом уголке земного шара? Только не говорите мне, что уступили тем самым искушениям, которым всегда так яростно сопротивлялись. – Он с презрением провел пальцем по ее серьге, украшенной жемчугом и бриллиантами, и Сарина вздрогнула не столько от его прикосновения, сколько от колкой правды его слов. – Вы убеждали меня, что ваши единственные идеалы – благочестие, доброта и человечность. Какой же вы оказались лицемеркой, мисс Пейдж!
– Как вы смеете так разговаривать со мной! – воскликнула она. – Когда я приехала в Шанхай, здесь уже не было школы миссии. И меня не ждал доктор Таунсенд. Но на моем пути оказались Во Шукэн и три маленькие девочки, которых я могла учить. Я не авантюристка в отличие от вас, мистер Карлайл. В течение девятнадцати лет мой мир ограничивался Орегоном, и большинство моих знаний я получила от отца. – От гнева ее лицо запылало. – Как вы смеете поучать меня! Вы, укравший у меня самую ценную из женских добродетелей! Вы считаете, что я должна была скрыть свой позор и учить невинных детей слову Божьему? А в семье Во я учу английскому языку – на это я гожусь.
– Сарина, я…
– Не прикасайтесь ко мне! – прошипела она. Она знала, что если проявит хоть малейшую слабость, то опять подчинится его воле. – Не говорите мне о добродетели, чтобы потом высмеивать ее. Играйте в свои хитрые игры с кем-нибудь другим, но не со мной!
Увидев, какой эффект возымели ее слова, она немного остыла и голос ее стал спокойнее и холоднее. Чуть приподняв бровь и прищурив глаза, она сказала:
– Кажется, я даже могу подсказать вам подходящую кандидатуру. – Она помедлила, дав ему время смутиться еще больше. – Да, похоже, так. Можете поиграть в эти игры с женщиной по имени… – Она снова помедлила, затем задумчиво поскребла пальцем по подбородку. – Хилари? – сладко спросила она. – Да, именно так. Хилари.
Дженсон чуть не задохнулся.
Сарина со злорадством наблюдала, как он попятился назад. С кошачьей улыбкой на лице она надменно вздернула подбородок и повернулась к нему спиной. Сквозь вздохи ветра она слышала над ухом его тяжелое дыхание. Она не помнила, как долго они так стояли, пойманные в ловушку собственной гордости, но, услышав его удаляющиеся шаги, в панике обернулась, чтобы удержать его.
Но Дженсон уже вошел в дом и широкими, решительными шагами пересек гостиную. Он закрыл за собой дверь, даже не обернувшись, и Сарина перевела взгляд на насмешливый круг луны. На ее ресницах заблестели слезы.
Поначалу она скорее почувствовала, чем увидела в саду тень. То, что она приняла за олеандр, было вовсе не деревом. Перед ее изумленными глазами тень вдруг распалась на две отчетливые половины. Но почти тут же они снова слились в одну, покачиваясь в пятнистой от лунного света темноте, чтобы в следующее мгновение снова распасться. Силуэты держались за руки, и, по мере того как они отдалялись друг от друга, связующая их нить становилась все длиннее, а потом их руки разомкнулись и связь распалась, как порванная лента, и пространство между ними тут же заполнила темнота.
Восемнадцатый век. Казнь царевича Алексея. Реформы Петра Первого. Правление Екатерины Первой. Давно ли это было? А они – главные герои сего повествования обыкновенные люди, родившиеся в то время. Никто из них не знал, что их ждет. Они просто стремились к счастью, любви, и конечно же в их жизни не обошлось без человеческих ошибок и слабостей.
Эпатаж – их жизненное кредо, яркие незабываемые эмоции – отрада для сердца, скандал – единственно возможный способ существования! Для этих неординарных дам не было запретов в любви, они презирали условности, смеялись над общественной моралью, их совесть жила по собственным законам. Их ненавидели – и боготворили, презирали – и превозносили до небес. О жизни гениальной Софьи Ковалевской, несгибаемой Александры Коллонтай, хитроумной Соньки Золотой Ручки и других женщин, известных своей скандальной репутацией, читайте в исторических новеллах Елены Арсеньевой…
В этом монастыре, основанном самой королевой, юных воспитанниц учат не только грамоте, вышиванию и игре на лютне, но и рыцарскому искусству владения мечом и кинжалом – чтобы сделать из них тайных телохранительниц королевы и ее близких.Однако первое же задание лучшей из дев-воинов монастыря Авизы де Вир – оберегать жизнь крестника королевы – принимает весьма неожиданный оборот. Благородный и отважный Кристиан Ловелл упрямо видит а Авизе не защитницу, но прелестную девушку, созданную для восторга любви и наслаждений страсти...
Историк по образованию, американская писательница Патриция Кемден разворачивает действие своего любовного романа в Европе начала XVIII века. Овдовевшая фламандская красавица Катье де Сен-Бенуа всю свою любовь сосредоточила на маленьком сыне. Но он живет лишь благодаря лекарству, которое умеет делать турок Эль-Мюзир, любовник ее сестры Лиз Д'Ажене. Английский полковник Бекет Торн намерен отомстить турку, в плену у которого провел долгие семь лет, и надеется, что Катье поможет ему в этом. Катье находится под обаянием неотразимого англичанина, но что станет с сыном, если погибнет Эль-Мюзир? Долг и чувство вступают в поединок, исход которого предугадать невозможно...
Желая вернуть себе трон предков, выросшая в изгнании принцесса обращается с просьбой о помощи к разочарованному в жизни принцу, с которым была когда-то помолвлена. Но отражать колкости этого мужчины столь же сложно, как и сопротивляться его обаянию…
Кто спасет юную шотландскую аристократку Шину Маккрэгган, приехавшую в далекую Францию, чтобы стать фрейлиной принцессы Марии Стюарт, от бесчисленных опасностей французского двора, погрязшего в распутстве и интригах, и от козней политиков, пытающихся использовать девушку в своих целях? Только — мужественный герцог де Сальвуар, поклявшийся стать для Шины другом и защитником — и отдавший ей всю силу своей любви, любви тайной, страстной и нежной…
Брак юных Натана Уинчестера и Сары Сент-Джеймс был заключен по приказу короля, решившего навеки связать родственными узами два враждующих клана. Ему было четырнадцать лет, ей – ….Но сразу же после свадьбы супруги разъехались… чтобы встретиться лишь четырнадцать лет спустя.
Один из лучших женихов Лондона, дуэлянт, не знающий поражений, красавец — таков был неотразимый маркиз Родгар. Однако блистательный светский лев поклялся НИКОГДА не поддаваться женским чарам, НИКОГДА не связывать себя узами брака — и долгие годы свято держал свою клятву…До того дня, когда по воле короля он стал защитником графини Дианы — красавицы, в которой слились воедино прелесть прирожденной соблазнительницы и яростная независимость женщины, имевшей все основания не доверять представителям противоположного пола.
Печальная судьба уготована юнги кельтской красавице Риган — она жертвует целомудрием ради сестры, заменив ее на брачном ложе, после чего отправляется в монастырь.Однако из убогой кельи Риган попадает в руки работорговца, а затем — в гарем. Там девушке предстоит постигнуть науку любви, а пламенный и нежный Карим-аль-Малина должен превратить ее в лучшую рабыню халифа. Но, рискуя навлечь на себя гнев восточного владыки, учитель и ученица влюбляются друг в друга.
Красивый, как античный бог, и баснословно богатый Саймон Бассет, герцог Гастингс, был вожделенной добычей для всех незамужних аристократок Лондона — но не имел ни малейшего желания прощаться с радостями холостяцкой жизни.Прелестная Дафна Бриджертон отлично понимала, чтобы сделать выгодную партию, необходимо прежде всего обзавестись — пусть даже только для вида — блестящим поклонником.Так появляется в свете эта парочка. Однако лукавая судьба смеется над людской хитростью — и очень скоро «боевой союз» Саймона и Дафны превращается в подлинную, жгучую страсть, а старательно разыгрываемая ими любовь внезапно оказывается любовью истинной…