Цветок безумия. - [42]

– Империя… Тьфу…

– Держи. – Алтырь катнул мне по столу кувшинчик.

Принятие этого эликсира стало каждодневным, хотя ранее Валейр давал мне его всего пару раз в руки. Содержимое кувшинчика пьянило минуты на три, но потом… Потом наступала полная ясность. Магическая основа данной жидкости была явно из Цветка девственности. Это я понял не так давно, научившись распознавать цветовую вибрацию силы. Сложно объяснить. Вся магия пульсировала. И пульсировала по-разному. У растений более размеренно, у живых организмов четко и быстро. Разная она, магия…

Долго ли, коротко ли… но безумно счастливый день отъезда в Дуварак пришел. Ехали все в том же составе, что и сюда, но с десятком охраны – Лумм, полностью оклемавшийся, настоял. Я уже мысленно был в седле Шторма – решили ехать верхами, когда подошел Валейр.

– Тут кувшин с зельем, – протянул он сумку. – Не потеряйте, тысячник Элидар. Пейте раз в пять дней, не чаще, – на последней фразе повеяло насмешкой. – В Дувараке вам еще доставят.

Тысяча была в восторге от предстоящей поездки. Нет, внешне никто не выражал радости, но веяло от них… праздником. А в каком я был восторге, когда, слегка покачивая седло, Шторм шагнул за ворота… Йо-хо!..

Как же приятна бывает ночевка на природе… Именно ночевка, а не прыжки по камням при свете звезд. А как удивительны некоторые открытия. Ротимур, например, оказался алкоголиком. Каждый день… вернее, вечер. Еще больший сюрприз преподнес Ильнас. Нет, он не пил. Хуже. Он повторял мою ошибку. Парень каждый вечер отходил в сторонку и пытался… овладеть магией. Особого прогресса, понятно, не достиг, но… Вот именно что «особого». У него получалось! Я видел, как он управлял своими внутренними силами.

– Иль. Пойдем-ка переговорим, – не вытерпел я на третий день. – Это вот что ты сейчас делаешь?

– Тренируюсь, – вполне честно ответил мне парень.

Со стороны это действительно выглядело учебой мечному бою, но я-то прекрасно видел, как силы наполняли парня в нужный момент в нужном месте. Глядя на опытных бойцов, я такого не наблюдал.

– Врешь, – вполне резонно заявил я ему, так как чувствовал иное.

– Валейр сказал… – зная о моей особенности определять ложь, опустил взгляд мальчишка, – что каждое живое существо – магическое. И каждый может стать выше себя.

Мать его… Просветитель молодежи, блин. Что сказать в ответ Ильнасу, я не знал. С одной стороны, ему не стать даже алтырем, с другой… ну их, эти игры с орденом. А вдруг?.. Ильнас, видимо, рассуждал так же. Чувствовалась какая-то недосказанность в словах мальчишки.

– Ты говорил обо мне с Валейром?

– Да. Он расспрашивал о том, как появилась у тебя магия…

И вот тут… Вот тут я уловил что «ты» звучало несколько растянуто, то есть на местном наречии – между «ты» и «вы». Я не заметил, когда между нами стала расти граница непонимания.

– Когда наносишь удар, концентрируйся на всей руке, а не на кисти, – взъерошив волосы Ильнаса, дал я совет.

Алтырь из него точно не выйдет, а в остальном… В остальном любые тренировки и есть магия, пусть и неосознанная.

На четвертый день вскрылся интересный факт. Сразу всего масштаба бедствия я не осознал. Просто мысли все время возвращались к кувшинчику в сумке. И, собственно, я не видел большого греха в том, чтобы выпить зелья. Желание возникло вновь уже через три дня. И снова я не понял. Звоночек тревоги прозвучал, когда на дне кувшинчика пробултыхала последняя «доза». В том, что я «магический наркоман», сомнений уже не было. Меня начало «ломать». Суставы выворачивало со страшной силой, при этом я осознавал, что это лишь посылы мозга, а не фактическая болезнь – маг все-таки. Саму голову я осмотреть не мог, но тело было в идеальном состоянии. В свете открывшегося факта усмешка алтыря при передаче мне кувшинчика смотрелась совсем в ином аспекте. Ссс… собака! Тварь! Мускун, ссс… недоделанный. Тех эпитетов, что я выражал в действительности, он точно никогда не слышал. В предпоследнюю ночь я даже не позволил останавливаться на ночлег, чем завоевал кучу минусов к своей карме, но… мне надо было!

К Дувараку мы подъехали в полночь. Ворота были закрыты. Спутники безумно злы на меня. Я… А мне было море по колено. Имей я возможность – сунул бы в рыло стражнику, отказавшемуся нас пускать до утра, но он, к сожалению или радости – даже не знаю, был за воротами.

До того как был открыт проезд, мой десяток уже сидел в седлах. Стражник, ощущая мою нервозность, пропустил нас первыми. Собственно… нас и должны были впустить без очереди. И уж не знаю, как бы получилось дальше, поскольку я намеревался ехать сразу во дворец, если бы не мужик, скромно стоявший у первого трактира. Я, словно пес, с расстояния десятка метров ощутил искомое. Он даже слова мне не сказал, когда я выпрыгнул из седла, – лишь протянул кувшинчик.

Спутники вопросов не задали, хотя от простых воинов веяло презрением. Что такое «орочьи грибы» и «корень сладострастия», они знали. Нет, наркотики здесь были не редкостью и совсем даже не нарушением закона, но среди воинов любая зависимость презиралась. А уж у тысячника…

Десяток я распределил в казармы. Лумм, Ротимур и Ильнас, разумеется, поехали со мной.