Цветные миры - [76]

Япония знала о трещине в американской броне. Перед войной Ревелс Мансарт познакомился с Ясунчи Хакида. Этот всесторонне образованный молодой японец посещал негритянские школы, переводил на японский язык книги о негритянской проблеме и подыскивал себе друзей среди цветных по всей стране. Он не совершал никаких подрывных действий, а серьезно пытался убедить негров в том, что японцы сочувствуют их борьбе против расовой дискриминации, так как сами тоже от нее страдают.

Позднее судья Мансарт познакомился я Нью-Йорке с одним белым американцем, женатым на цветной, который приобрел — вероятно, на средства, поступившие из-за границы, — два старейших американских журнала — «Ливинг эйдж» и «Норс америкен ревью». Действовала ли здесь японская или немецкая рука, судья Мансарт так никогда и не узнал. Сам он никакого отношения к этому делу не имел. Но не забывал о гостеприимстве, оказанном в Японии его отцу в те времена, когда у того даже не возникала мысль о возможности войны.

В тот момент Япония вела с США серьезные переговоры о мире и дружбе между двумя странами на взаимовыгодных условиях и о широком культурном обмене. Эти переговоры выглядели тем более убедительно, что японский представитель Курусу сам верил в то, что говорил, и, следовательно, не имел никаких задних мыслей. Но к 1941 году военная клика осуществляла уже полный контроль над Японией. В соответствии с тайным соглашением между мировыми картелями на долю Японии выпала роль помешать американским вооруженным силам прийти на помощь Англии. Гитлер в ожидании нового секретного оружия воздерживался от нападения на Англию. Вместо этого он решил присоединить территорию Советского Союза к «Великой Германии».

О том, что в действительности произошло 7 декабря 1941 года в Пёрл-Харборе, полностью никто и никогда не узнает. Существовало — и существует до сих пор — серьезное подозрение в измене и подкупе. Даже сам Рузвельт подвергся обвинению со стороны конгресса и был реабилитирован лишь после смерти. В Пёрл-Харборе находилась огромная военная база США, на строительство которой в целях обороны страны были затрачены колоссальные средства. Здесь стояло 86 полностью укомплектованных американских военных судов, находящихся в боевой готовности, так как в мире уже шла война. Однако в то декабрьское утро, когда на горизонте показались сто японских самолетов, сопровождавших подводные лодки, не было ни сигнала тревоги, ни организованного сопротивления. Экипажи всех судов, словно по заранее составленному плану, предавались праздности: одетые в парадную форму, они разгуливали по палубе, громко приветствуя своих офицеров. Робкое донесение одного рядового о том, что он слышит гул самолетов, никого не встревожило. До сего дня адмиралы с золотыми галунами спорят о том, кто из них и что именно сделал или должен был сделать в то время. Негр Дори Миллер, официант в кают-компании «Аризоны», имевший право состоять в американском военно-морском флоте только в качестве прислуги, оказался в числе немногих, сумевших дать подлинный отпор врагу. Впервые в жизни открыв огонь из пулемета, отважный негр Миллер сбил четыре японских самолета. Но японцы в этот роковой день уничтожили 177 американских самолетов, потопили десять военных кораблей к еще восемь повредили. Около пяти тысяч американских юношей погибло, было ранено или пропало без вести.

Япония вступила на путь войны; она напала затем на Индокитай, Филиппины, Сингапур, Гонконг, острова Тихого океана. За три месяца она удлинила коммуникации своей империи на тысячи миль.

Пал Сиам, за ним острова Гуам и Уэйк. В мае были захвачены Филиппины; генерал Макартур спасся оттуда бегством. К этому же времени японцы оккупировали Малайю и потопили два английских линкора. Они захватили Голландскую Индию с ее нефтью и каучуком, затем Рангун — столицу Бирмы и Мандалай. К февралю 1942 года японский флаг развевался на протяжении 8 тысяч с лишним миль — от Алеутских островов до Австралии. Это была самая крупная экспансия в Азии со времен Чингисхана.

В Мейконе ректор Мансарт и Джин Дю Биньон обсуждали эти совершенно невероятные события. Вспоминая прошлое, они пытались связать воедино события последних двух-трех лет, действительное значение которых выявилось только теперь. Джин подчеркнула роль Италии.

— Взгляните на северо-восточную Африку. Здесь по лондонскому договору были обещаны Италии колониальные владения, соблазнившие ее вступить в первую мировую войну на стороне Антанты. Но Клемансо и Ллойд Джордж отреклись затем от своих обещаний, и Италия никогда не простила им этого, В тридцать четвертом году, когда Гитлер припер Западную Европу к стене, Италия воспользовалась случаем и урвала свой «фунт мяса», захватив Эфиопию. Лига Наций бросила Эфиопию на произвол судьбы, несмотря на слезные мольбы ее императора-изгнанника. Затем в сороковом году Италия заключила союз с Гитлером, мечтая о продвижении на восток, в сторону Египта, Суэцкого канала, Греции, Балкан и Среднего Востока. Дальше лежали азиатские территории Британской империи. К октябрю Италия выступила в поход.

В то время во французской колонии Чад, в 2500 милях к югу от Александрии, которую готовился занять Грациани, губернатором был негр Эбуэ. Он решил поддержать свободных французов, а не Ваши. Американские военные материалы, поступавшие в четыре открытых порта на африканском побережье Атлантики, перебрасывались воздушным путем — по 150 самолетов в день — в Форт-Лами, а оттуда через территорию Чад в Северную Африку. По вымощенным камнем дорогам протяженностью около двух тысяч миль двигались на север грузы каучука, олова, свинца и цинка, хлопка, кофе, какао, пальмового масла и лесоматериалов; там скапливались английские вооруженные силы, призванные отстоять сквозной путь в Азию. Вслед за этими грузами маршировали тысячи черных солдат.