Цвета счастья - [39]

У Кати получалось абсолютно все, это был ее собственный золотой век. Удачные инвестиции, блестяще проведенные процессы, про которые говорила центральная пресса. Но это было лишь способом провести время между встречами с Сергеем, дождаться того момента, когда он ласково щекоча ее дыханием прошепчет: «Привет, пупс!», а она бросит в ответ: «Сам пупс», и он усмехнется «Пупс-переросток!».

С момента ее первого приезда в Москву и безобразной сцены, устроенной Женечкой Жуковой, прошло два месяца. На этой неделе Кате удалось улизнуть с работы в четверг в середине дня и не возвращаться до понедельника, она снова летела на встречу с Сергеем, на сей раз в Лондон, его Фалькон почти прописался в самарском аэропорту.

— Катя, привет, — радостным криком встретила ее Лиза, стоило Кате только войти в самолет, — я тоже лечу к папе! Как взрослая!

Катя подхватила девочку на руки, прижала к себе и в тысячный раз подумала, какое счастье иметь такую дочь.

Лиза без умолку болтала всю дорогу, так что чопорная Арина Петровна уже строго посматривала на нее.

В Лондоне из аэропорта они тут же направились домой, Катя уже привыкла называть все дома Сергея, разбросанные по миру именно так — Домом.

Прекрасный особняк в Кенсингтоне встретил их тишиной и уютом настоящего английского дома. Впрочем, тишина длилась недолго, Лиза тут же нарушила ее своими веселыми повизгиваниями и заливистым смехом.

— Катя, когда приедет папа? — допытывалась Лиза.

— Только вечером, солнышко, — успокаивала ее Катя, — у него сегодня важная встреча.

Важная не то слово, подумала Катя, Сергей пытался осуществить свой грандиозный замысел по покупке английской компании, контролирующей около 30 процентов всех мировых фосфатов. Нудные переговоры длились уже 4 дня, и им не было видно конца, Катя слышала по телефону усталый голос Сергея и всем сердцем рвалась к нему.

— Ну что идем? — настойчиво повторила Лиза, видимо, она задавала свой вопрос не в первый раз.

— Куда?

— Гулять, кормить уточек в Гайд-парке.

— Идем.

Можно сказать, все уже позади, англичане вновь внесли изменения в контракт, но готовы подписать его именно в таком виде. Сейчас контракт прорабатывают юристы Индастриала, вечером его изучает Алексей и завтра утром Сергей ставит свою подпись, становится владельцем огромных залежей африканских фосфатов и сразу же летит с Катей на Сардинию.

Катя, она прочно вошла в его жизнь, каждый его вздох связан с ней, с мыслями, мечтами, воспоминаниями, его горячим телом, острым холодным умом.

За окнами автомобиля мелькал Лондон, Катя уже прилетела, и скоро они будут вместе. В стекла бился косой летний дождь, Сергей решил уточнить, где она сейчас, набрал Катин номер.

— Ой, как же я соскучилась! — без предисловий заговорила она. Катя почти никогда не здоровалась, словно считая это лишней тратой времени, она тут же переходила к сути любого разговора. — Как твои дела? Что переговоры? Мы с Лизой вдвоем переживаем за тебя! — сначала Сергею было странно слышать эти ее «я переживаю», но за два месяца он привык — Катя всегда о нем волновалась, это было так трогательно и так ново!

— Я уже еду домой, — ответил Сергей, — ты дома?

— Нет, мы с Лизкой гуляем в Гайд-парке. Кормим уток, знаешь, в самой глубине, подальше от вездесущих японских туристов. — Сергей улыбнулся, японские туристы были главным Катиным врагом, когда в магазине на Елисейских полях она вырвала сумочку Гуччи у какой-то зазевавшейся японки и кинулась с ней к кассе — вот это был настоящий праздник!

— Я заеду за вами, — сказал он и удивился самому себе: Сергей Дорофеев, гуляющий в парке, кому сказать не поверят!

Он тихо брел по парку, было и правда безлюдно, где-то робко пели птицы, тусклое лондонское солнце отражалось от гладких вод Серпентина. Сергей услышал знакомый голос — Катя, держа Лизу на коленях, сидела на кованой лавочке на самом берегу пруда.

— Представь, это сейчас мы сидим здесь в своей повседневной одежде, а почти 200 лет назад юные английские леди прогуливались по парку в нарядных платьях, под чудесными кружевными зонтиками, чтобы привлечь внимание благородных джентельменов, — нежно говорила Катя и ласково прижимала Лизу к себе.

— Джентельменов, таких как мой папа? — нетерпеливо спросила девочка.

— Если им встречался такой, как папа, это было неслыханной удачей, — улыбнулась Катя.

Сергей смотрел на них с замиранием сердца: его дочь на Катиных руках, ее рука отводит светлый детский локон, заботливо поправляет сбившийся шарф, что-то шепчет на ушко, Лиза смеется. Вот они обе оборачиваются, видят его и радостно бегут на встречу.

— Боже, как я по тебе соскучилась, — говорит Катя и обнимает его, Сергей в ответ сжимает ее в объятиях, вдыхает неповторимый горьковато-свежий аромат и тонет в своих чувствах, которым уже отчаялся дать название. Маленькая Лизина ладошка ложится в его руку и все вместе они отправляются домой.

Сергею кажется, что чувство умиротворения и тихого счастья, как уютный кокон, окутывает его, машина мчится по направлению к Кенсингтону, проплывает громада Вестминстерского аббатства, шумные людные улицы, несмолкаемый гул мегаполиса — он не желает ничего ни видеть, ни ощущать. Только Катя, нежная, страстная, ядовито-смешливая — она одна занимает его мысли. Черт с ним с контрактом, на миг ему улыбнулось изменчивое, почти семейное счастье, как тогда в прошлом, когда он был еще почти мальчишкой и верил, что уж в его-то жизни нет места лжи, обману и предательству.