Цвета счастья - [14]

— Папа, расскажи еще, как она тебя спасала, — малышка очаровательно картавит и тянет ручки к отцу.

Катя чувствует себя так, словно подглядывает в замочную скважину, чужая, такая трогательная и уютная жизнь проходит совсем рядом, рядом, но мимо нее.

— А вот и наша спасительница, — Сергей, наконец, замечает Катю, скользит по ней взглядом, останавливается на глубоком декольте, высоком разрезе на юбке, и тепло, чуть насмешливо улыбается.

Катя чувствует себя безумно неловко, вечернее шелковое платье кажется неуместным в этой, пусть и роскошной, но домашней обстановке, рядом с мужчиной в футболке с мультяшной уткой Поночкой на груди.

Сергей спускает дочку с рук, неловко садится на диване и что-то шепчет девочке на ушко.

— Катя, познакомься с моей дочерью Лизой, — уже громче говорит он и немного выжидательно смотрит на Катю.

— Привет! — немного растерянно говорит Катя, наклоняется и протягивает к девочке руки. Та сначала мнется около отца, а потом, как будто на что-то решившись, быстро подбегает к Кате и деловито протягивает ей ладошку.

— Спасибо, что спасли папу, — шепчет Лиза и целует ее в щеку.

Катя, смущенная встречей с Сергеем, растроганная Лизиными словами и поцелуем, да еще и скованная своим мега-сексуальным платьем не знает, куда деваться.

— Нет, солнышко, это твой папа спас меня. Он у тебя самый храбрый на свете, — тихо говорит она.

— Ну что ж, раз вы с Лизой познакомились, можно и ужинать, — вступает в разговор Сергей, — Лиза, беги, скажи Арине Петровне, чтобы подавала ужин, — он нежно подталкивает ребенка к выходу.

— Катя, садись, — он указывает ей на кресло возле себя, — Как ты? Отдохнула? — заботу и участие Катя слышит в его голосе, в голосе того самого человека, который утром едва заметно кивнул ей на прощанье.

— Да, пришла в себя и отдохнула, завтра первым рейсом лечу домой, а ты как? Был в больнице? Что сказали? — Катя, сначала немного растерянная, постепенно успокаивается, правда голос все еще предательски дрожит, а взгляд то и дело обращается к двери в ожидании миссис Дорофеев.

— Летишь в Самару уже завтра? — Сергей как будто не слышит ее вопрос.

— Да, каникулы закончились, пора возвращаться к делам.

— Судить и быть судимой? — иронизирует Сергей.

— И это тоже, — немного грустно вздыхает Катя.

— А ты?

— Я? Надо завершать сделку с мексиканцами, на следующей неделе лететь в Лондон, потом на совет директоров в Норильск, в общем, все как обычно, — в голосе Сергея не слышится энтузиазма.

— Да, все, как обычно, — вторит ему Катя.

— Папа, вот и мы, — в комнату вбегает Лиза, ее радостный голос рассеивает возникшую было напряженность, как солнечные лучи рассеивают густой туман.

Веджвудский фарфор на столе, в камине уютно трещат дрова, домработница из позапрошлого века расставляет аппетитные блюда и поправляет приборы.

Сергей неловко, морщась от боли, опирается на трость и медленно шагает к столу. Кате хочется подбежать к нему, обнять за талию, усадить на стул и нежно спросить, не слишком ли он устал. Но она не может себе этого позволить, волнующее притяжение осталось во вчерашнем дне и уже стало прошлым. Этот вечер она проведет с ним и его семьей и забудет обо всем, что было, а, главное, о том, что могло бы быть. Но что толку рассуждать о невозможном?

Он ласково поправляет салфетку на Лизиных коленках и бросает задумчивый взгляд на Катю.

Ей кажется странным и даже невоспитанным, что они принимаются за ужин, не дожидаясь хозяйки дома, но она не спрашивает ни о чем, это ведь не ее жизнь.

Теперь Сергей уже неотрывно смотрит на Катю, ее обнаженные плечи, притягательная ложбинка в вырезе платья, тонкие запястья со звенящими браслетами медленно сводят его с ума. Она смеется, шутит с Лизой, игриво надувая губки, а он вспоминает, как эти губы порывисто отвечали на его поцелуи, ненасытные, требовали все больше и больше, страсти, секса, всего.

Катя тянется к какому-то блюду, тонкая лямка платья скользит по ее плечу, как будто лаская согретую мексиканским солнцем кожу, обостряя все его чувства.

— А у вас есть дочка? — веселый голос дочери прогоняет видения Катиного обнаженного тела из его головы.

— Нет, Лиза у меня нет дочки, — Сергею кажется, что со скрытой грустью, отвечает Катя.

— Жалко, а у папы есть я! — гордо заявляет Лиза.

Кроме тебя, у папы есть еще и твоя мама, которую она не удостоилась лицезреть, — думает Катя.

— А вы знаете стихи? Папа всегда читает мне на ночь стихи, — не отстает Лиза.

— Знаю, мой папа тоже читал мне стихи, — отвечает Катя. — Вот, например, это:

Дыша духами и туманами, она садится у окна,

И веют древними поверьями ее упругие шелка,

И шляпа с траурными перьями и в кольцах узкая рука.

Катя замечает, что Лиза мечтательно смотрит на нее, и этот детский взгляд, полный надежды, трогает ее сердце.

Легкий салат сменяет жаркое с провансскими травами, мягкое мороженое следует за нежнейшими савоярди, Лиза щебечет, как птичка, а Сергей сумрачно молчит, то и дело хмурясь каким-то своим мыслям. Катя теряется в догадках, что она сказала или сделала не так? ведь, когда она только пришла, он был приветлив и проявлял к ней хоть какой-то, но интерес. А сейчас… не человек, а сплошная загадка. Зачем он вообще пригласил ее к себе, ей было достаточно равнодушного прощания в машине у отеля. Зачем она приняла это приглашение?