Цвет страсти. Том 2 - [17]

Сегодняшний обед был своего рода рабочим совещанием по вопросам планирования. Роб принес с собой «начинку», то есть список материалов для первого номера и макет, подготовленный его людьми с учетом идей Гас, а позже, на этой неделе. Гас должна была подписать договор об аренде двух верхних этажей в банковском здании в центре города. После чего она займется обустройством помещения и наймом недостающих сотрудников.

Она уже нашла людей на большинство издательских и административных должностей. Ей повезло, что ее директор-распорядитель считался одним из лучших в своей области. Гас увела его из-под носа «Харперс базар», предложив ему стать одним из совладельцев ее детища.

Он счел ее идею журнала новшеством и верным путем к значительным прибылям, но для Гас это было нечто большее Она стремилась не только к финансовой независимости и освобождению от оков так называемой высокой моды, но и видела в журнале способ объединить женщин всех возрастов, размеров и положения, убедить их отбросить страхи и предрассудки и начать жить смело и раскованно. Она сама в качестве модели сыграла отрицательную роль в создании образа идеальной американки и поэтому в первую очередь обращалась к молодым женщинам… Таким, какой была Джиллиан.

Гас поставила все на успех журнала, но ее свидание с Робертом было полной неудачей. Разговор шел гладко, пока она не допустила ошибку и не рассказала ему о печальных последствиях прогулки верхом.

– Ты хочешь сказать, что прыгнула через овраг? – изумился он, и его резкий голос заставил людей за соседними столиками повернуть головы. – И кого же ты хотела убить? Его или себя?

Гас поразила перемена в нем. Роберт Эмори, тонкий дипломат, умеющий без ущерба для себя и других найти выход из любого положения, забыл о том, где находится, и вел себя как ревнивый, рассерженный муж.

– Мы поспорили, – начала объяснять Гас. – Я разволновалась. Бирюза понеслась прямо к обрыву, а ты ведь знаешь, как она любит брать препятствия. Я решила, что Кэлгейн все равно не сможет перепрыгнуть через овраг. Я думала только о том, как мне от него отделаться…

Роб нахмурился, он смотрел на нее в упор, и Гас опустила глаза в тарелку, сознавая, что не говорит всей правды и вообще не понимает, какова она, эта правда.

– Что же такого он тебе сказал, чти ты так огорчилась? – настаивал Роберт, и Гас покраснела, чем окончательно испортила дело.

– Он сказал, что я подаю Бриджит дурной пример.

– Ну, тогда все понятно, – произнес он насмешливо. – Неудивительно, что ты решила прикончить негодяя. Лучше бы ты подала на него в суд за оскорбление материнских чувств.

– Может быть, ты прекратишь издеваться надо мной? – прошипела в ответ Гас. – Может быть, ты перестанешь намекать, что я пыталась его убить?

В этом месте Роберт сделал еще одну безуспешную попытку привлечь внимание официанта и замолчал. Его больше не интересовали ни еда, ни его спутница, и Гас испытывала угрызения совести. Наверное, из-за того, что произошло между ней и Кэлгейном и о чем знали только они с Джеком.

– Давай, Роб, не будем сегодня обсуждать эту тему, – просительным топом предложила она и робко коснулась его руки. – Мы ведь пришли сюда, чтобы поговорить о журнале. Художественное оформление просто великолепно.

– Да, великолепно, – согласился Роберт и переложил нож на своей тарелке с одной стороны на другую. Выражение неприязни не покидало его лица.

Официант подошел к ним и добавил воды и льда в бокалы, но Гас не заметила его, целиком погрузившись в воспоминания.

Знакомым холодом непонимания и одиночества детских лет пахнуло на нее, и невольно она задумалась о том, как на самом деле относится к ней Роб. Любит ли он ее вообще? Она первая пошла на примирение и взяла вину на себя, но это ничего не изменило. Ей оставалось ждать нового удара.

– Я нанимаю детектива для слежки за ним, – объявил Роб не терпящим возражений тоном. – Как только мы в чем-то его уличим, мы тут же от него избавимся. До тех пор я хочу, чтобы ты держалась от Него подальше, тебе ясно?

Гас осторожно положила вилку. Если ярость имеет цвет, то ее ярость была ярко-красной. Комок образовался у нее в горле и мешал дышать. Ей было все равно, что в данном случае Роб прав и что детектив – наиболее разумный и безопасный выход из положения. Но ее взбесили высокомерие и непререкаемый тон Роба. Он отдавал ей приказания, а она была не из тех, кто принимает ультиматумы. Он, наверное, забыл, что в этой игре она была жертвой шантажа. Она была той самой фигурой, которая подвергнется порицанию и насмешкам, если их план выйдет наружу.

– Предельно ясно, – сказала она наконец.

Очень спокойно и не торопясь Гас взяла сумку, жакет и отодвинула стул. Она аккуратно разгладила и поправила юбку.

– Куда ты собралась? – спросил Роберт. – Мы еще не закончили обсуждение.

– Почему же, закончили, – отрезала Гас.

Гордясь своим самообладанием, она объяснила Роберту, что ей якобы надо отвезти домой Бриджит, и не спеша вышла из ресторана, оставив его в недоумении за столом. Ничего не понимая, он смотрел ей вслед. Он не узнавал ее. Та, прежняя Гас, не сдерживаясь, закатила бы скандал, и плевать ей на окружающих. Прежняя Гас не стала бы скрывать раздражения и высказала бы все ему в лицо, и черт с ними, с Робертом, рестораном и даже журналом. Та, прежняя Гас обожала подобного рода стычки и не считалась с чужим мнением. Если кто-то наступал ей на больное место, она и не думала сдерживаться, а громко вопила, чем очень скоро заработала репутацию несговорчивой женщины.