Цвет небес - [4]

Это был последний нормальный день нашей жизни.

Глава 6

Следующие семь дней Меган ходила полусонной и после обеда долго спала. Кожа её была бледной, и она сидела перед телевизором, не улыбаясь, даже когда показывали Капитана Меч-перо[2].

К концу недели она стала раздражительной и не выносила моих прикосновений, поэтому я записалась на прием к нашему врачу, которая тут же сказала мне привести Меган на осмотр.

Когда я одевала дочку перед визитом к врачу, я заметила большой синяк на её левой икре и ещё один на спине. Я сказала об этом врачу, и она тут же отправила нас в больницу на анализ крови.

А потом все завертелось очень быстро. Результаты анализа были готовы через час, и нас с Майклом пригласили в кабинет педиатра.

***

— Мне жаль вам это говорить, — сказала доктор Дженкинс, — но Меган очень больна. Анализы показали, что у неё острый миелоидный лейкоз[3].

Она сделала паузу, чтобы дать мне и Майклу время понять сказанное, но я не могла взять этого в толк. Голова не работала. Внезапно я испугалась, что меня стошнит. Я хотела сказать, что это ошибка, но знала, что врач говорит правду. С Меган что-то не так, и я знала об этом еще до того, как пришли результаты анализов.

— С вами все в порядке, миссис Уитмен? — спросила врач.

Майкл сжал мою руку.

Я повернулась на стуле и сквозь открытую дверь посмотрела на своего милого ангелочка, который тихо лежал на виниловых сидениях в зале ожидания рядом с социальным работником. Меган смотрела телевизор и накручивала на палец прядь длинных каштановых волос.

Я мельком взглянула на Майкла, который побелел как простыня, а потом снова на доктора.

— Я бы хотела сделать ещё несколько анализов в онкологическом отделении, — сказала доктор Дженкинс, — и сразу же начать лечение.

«Нет. Это неправда. Это происходит не на самом деле. Не с Меган».

— Миссис Уитмен, с вами все хорошо? — Доктор Дженкинс перегнулась через стол.

— Все нормально, — ответила я, хотя все было совсем не так. Мою грудь сжимали тиски леденящего ужаса, когда я представляла, что будет твориться с Меган в следующие месяцы. Я знала о раке достаточно, чтобы понимать — лечение предстоит нелегкое. До того, как пойти на поправку, Меган почувствует себя намного хуже.

Она всего лишь ребенок. Как она с этим справится? А как справлюсь я?

— Вы говорите, что хотите сразу начать лечение, — наконец заговорил Майкл. — А если мы не согласны? Хотим сдать повторные анализы?

Я быстро посмотрела на него, удивившись зазвучавшим в его голосе обвинительным ноткам.

— Конечно, вы можете сдать повторные анализы и выслушать мнение другого врача, — спокойно ответила доктор Дженкинс. — Но я настоятельно рекомендую вам позволить нам положить Меган в больницу сегодня. Вам не стоит ждать.

Майкл встал и принялся ходить кругами по кабинету. Он выглядел так, будто хочет что-нибудь ударить.

— Все очень плохо? — спросила я. — Времени нет?

В глазах врача таилась уверенность, которая в какой-то степени меня успокоила.

— Конечно, время есть, — заверила она. — Но очень важно начать лечение немедленно. Также важно, чтобы вы были настроены положительно. Вам предстоит сложная битва, но вы не должны терять надежды. Процент излечившихся от лейкоза детей составляет более семидесяти пяти. Как только мы примем её на лечение, то разработаем самый эффективный план терапии. Она сильная девочка. Мы сделаем все, что сможем, чтобы вылечить её.

Когда я заговорила, мой голос невольно дрожал:

— Спасибо.

Я встала и словно в забытьи вышла из кабинета, оставив Майкла разговаривать с доктором. Я всё думала, как же объясню происходящее Меган.

Глава 7

 Никто не способен сказать или сделать что-либо, способное облегчить боль родителя, узнавшего, что у его ребенка рак.

Самое большое желание каждого родителя, его глубочайшая внутренняя нужда — защитить своего ребенка от любого вреда. Такая болезнь, как лейкоз, отбирает эту способность. Нет способа остановить недуг, когда он уже начался, и можно только лишь всецело довериться врачам и медсестрам, не покладая рук работающим над спасением жизни ребенка. Родитель чувствует себя беспомощным, испуганным, убитым горем и озлобленным. Иногда думает, что все это происходит не по-настоящему. Всё кажется дурным сном. Хотелось бы, чтобы так и было, но проснуться никак не получается.

***

Первые несколько дней в больнице превратились в бесконечную череду рентгенов, заборов крови, внутривенных инъекций и в конечном итоге болезненную пункцию[4] спинного мозга для выявления раковых клеток в спинномозговой жидкости.

Мы с Майклом не только следили за ходом всех анализов и процедур, но и узнавали многое о биопсии, химиотерапии и побочных эффектах, а также о радиолечении и трансплантации стволовых клеток. Вдобавок нам пришлось оповестить друзей и членов семьи. Все как могли поддерживали нас и приходили нам на помощь. Все, кроме моего отца, который, как всегда, предпочел держаться на расстоянии.

Он отправил открытку с пожеланиями скорейшего выздоровления, и этим ограничился.

Тем не менее, я постаралась задвинуть мысли о нем в угол своего сознания, потому что мне было необходимо оставаться сильной ради Меган.