Цвет диких роз - [8]

Нет, он не собирается работать голодным. Джон вошел в кухню и замер с открытым ртом.

Глава 3

Мэриголд стояла у плиты и, закрыв глаза, пела в импровизированный микрофон, которым служила деревянная ложка. Джон скользнул взглядом по ее слишком короткому белому махровому халату, по длинным голым ногам, пушистым розовым шлепанцам… и вытянул шею. Черт побери, у шлепанцев в виде поросят были очень правдоподобные свинячьи пятачки и совсем не поросячьи улыбки. Он не поверил своим глазам.

Его взгляд скользнул вверх по прелестным ногам, задержавшись на середине бедер, где едва сходились полы халата. Под ним виднелась полосатая куртка от мужской пижамы, которая явно была ей велика. Интересно, чья это пижама? Джон скрипнул зубами, ему незачем это знать.

Песня закончилась. Мэриголд прекратила свои подвывания и низко поклонилась, ее волосы коснулись немыслимых шлепанцев.

— Спасибо. Благодарю вас. — Она выпрямилась, открыла глаза и увидела его. — Ой! — Щеки у нее порозовели, отчего Мэриголд еще больше похорошела. — Я слышала шум воды и думала, вы еще… — Она нервно рассмеялась и поплотнее запахнула халат.

Джон поскреб подбородок и смущенно наклонил голову. После некоторого молчания девушка откинула упавшую на лицо прядь и сказала:

— Садитесь, я принесу вам завтрак.

Голос прозвучал неуверенно, и Джон понял, что она смущена не меньше, чем он.

— Вы не должны… — Он умолк и откашлялся. — В смысле, я не ожидал, что вы так рано встанете, чтобы приготовить мне завтрак.

Подавив желание сбежать, Джон сел. Проклятие, он взрослый мужчина, и это его кухня.

Мэриголд поставила на стол миску с чем-то напоминавшим кашу и быстро отошла. Серая, комковатая, со множеством черных точек овсянка пахла горелым, и он сморщил нос, однако вовремя удержался, чтобы не оттолкнуть от себя это варево.

— Спасибо. — Вряд ли она услышала его из-за оравшего радио.

Мэриголд бухнула перед ним тарелку с тостами и стакан молока, потом снова отскочила в сторону, оставив после себя облачко быстро исчезающего аромата. Джон удивился, что смог уловить такой нежный и сексуальный аромат, несмотря на едкий запах подгоревшей каши.

Он поерзал на стуле, но еще не осознал направление своих мыслей, как она поставила кружку дымящегося кофе и, словно норовистая кобылка, метнулась в сторону. Джон сидел, глядя на еду, которую не в состоянии был есть, потом его взгляд снова устремился на Мэриголд.

Она стояла у раковины, смотрела в окно, покусывая нижнюю губу и обхватив себя руками. Он чувствовал ее нервозность и невольно задал себе вопрос: смущена ли она тем, что он застал ее за пением, или же они оба теряют присутствие духа, когда находятся рядом? Эта мысль потрясла Джона, но его сердце вдруг смягчилось. Из-за того, что Мэриголд испытывает неудобство, решил он.

Девушка обернулась, поймав его пристальный взгляд.

— Садитесь. — Он указал ей на стул.

Как назло голос у него слегка охрип. На самом деле он не хотел, чтобы Мэриголд приближалась к нему, просто ей… ему… им нужно расслабиться.

Она помедлила, все еще покусывая губу, и Джон засмотрелся на ее рот. Губы у нее цвета диких роз, которые росли вдоль изгороди. Непрошеная мысль повергла его в изумление, он оторвал взгляд от ее губ и снова посмотрел ей в глаза.

Несколько секунд они разглядывали друг друга, и мгновения эти явно затянулись. Джон приказал себе отвести взгляд, но не смог. И все же атмосфера слегка изменилась, напряжение ослабело.

Наконец Мэриголд пошла к столу, неся еще одну кружку, и он выдохнул, осознав, что все это время сдерживал дыхание. Она села напротив, обхватив ладонями свою кружку и застенчиво улыбаясь.

По спине у него побежали мурашки, и Джон опустил глаза.

Вид каши сразу отрезвил его. Черт побери, может, улучить момент и вывалить кашу вон, пока она не видит? Он украдкой посмотрел на девушку.

Мэриголд, внимательно изучавшая его, подняла темные брови.

— Вы будете есть?

Джон снова уставился в тарелку. И снова горелый запах оскорбил его обоняние. Отказаться было бы грубостью, особенно после того, как она встала с утра пораньше, чтобы приготовить ему завтрак. Он чувствовал себя обязанным и не хотел еще больше смущать ее. Но сможет ли? Взяв ложку, Джон опять перевел взгляд на девушку, которая не сводила с него глаз, полных надежды.

— А вы сами разве не будете есть? — спросил он.

— Нет-нет. Я никогда не завтракаю, — ответила Мэриголд, подперев подбородок рукой. ~ Приступайте, не стесняйтесь.

Джон вспомнил о своем решении поладить с этой женщиной, тем не менее, когда он запускал ложку в кашу, его терзали дурные предчувствия. Отринув все мысли, он отправил стряпню в рот.

Горячая. Жуткая на вкус. Джон постарался не передернуться и быстренько начал жевать, надеясь, что его чувства не отразились на лице.

— Вы работаете в ресторане? — прохрипел он, усилием воли изгнав из голоса всякое удивление. Вообще-то ему это безразлично. Просто интересно, как ее до сих пор не выгнали с работы, если она всегда готовит подобным образом.

— Вкусно? — Она как будто изумилась, видимо, не поняв его. — Никак не могла справиться с комками.

И не только с комками. Джон заставил себя кивнуть в ответ, потом, стараясь не моргнуть, отправил в рот вторую ложку каши, проглотил. Быстро.