Цвет диких роз - [24]

— Мэриголд, здравствуй!

К ней направлялась круглая, словно тыква-рекордистка, Нина Помпер. И не одна. Рядом с непринужденной улыбкой шла миловидная женщина с каштановыми волосами и карими глазами.

— Это Дебби Хилл, — представила Нина спутницу. — Она живет недалеко от фермы Гудинга.

Мэриголд улыбнулась и обменялась с женщиной приветствиями.

— Насколько я понимаю, вы помогаете миссис Гудинг, пока она нездорова, — сказала Дебби.

— Да. Она чувствует себя хорошо. К концу августа я уже вернусь в Калгари.

— Вы не останетесь? — спросила Дебби.

От неожиданного предположения у Мэриголд скрутило желудок. Немыслимая, неслыханная возможность.

— Нет, я не останусь, — покачала она головой. — Мне нужно возвращаться к работе. — Мысль о возможности остаться взволновала Мэриголд, однако инстинкт самосохранения требовал сменить тему, и она спросила у Нины: — Как поживают ваши свиньи?

Та засмеялась.

— Сидят в загоне, как и полагается. — Она взглянула на Дебби. — Помнишь, я рассказывала, как Мэриголд помогла Джону?

Ее спутница кивнула, метнув взгляд на гостью и снова отведя глаза.

От этого взгляда Мэриголд стало не по себе, но она не успела предаться размышлениям, потому что Нина многозначительно прибавила:

— Дебби твоя единственная соперница.

Подруга Нины слегка нахмурилась и покачала головой. Мэриголд опешила, ничего не понимая.

— Вы тоже выставили соус?

— Ну… да.

— Дебби великолепная кулинарка. — Нина похлопала ее по плечу. — У нее двадцать образцов.

Мэриголд не знала, что происходит, но решила не обращать внимания на подводные камни.

— Кулинарный талант — это замечательно. У вас большая семья, есть для кого готовить?

Лицо Дебби помрачнело.

— Нет, я вдова. И у меня… э… у нас не было детей.

— Простите, — смущенно пробормотала Мэриголд.

Короткое молчание нарушила Нина;

— Мы пытаемся изменить семейное положение Дебби.

— Нина! — воскликнула та.

— Но это же не секрет, тут нечего скрывать. — Отмахнувшись от подруги, Нина повернулась к Мэриголд: — Мы хотим свести Дебби и Джона.

Желудок у Мэриголд опять сжался, на этот раз от мысли о Дебби и Джоне, и она посмотрела на женщину новыми глазами. Да, возможно, она именно та, кто ему нужен. В юбке из плотного хлопка, доходившей до колена, и желтой блузке Дебби выглядела очаровательно. А по словам Нины, отлично готовит. Во всех смыслах домашний, традиционный тип женщины.

Результаты наблюдений Мэриголд никак не помогли смягчить внезапную боль, от которой защемило сердце.

— Понятно, — вежливо произнесла она.

— Не слушайте мою подругу, — сказала Дебби, и ее приятное лицо вспыхнуло. — Он мной не интересуется.

— Просто Джон крепкий орешек, — засмеялась Нина. — Когда ты приехала, мы все гадали, что будет. Особенно… — Она умолкла, поймав взгляд Мэриголд. — Извини, ничего я такого не имела в виду.

Девушка ощутила, как наливается жаром ее лицо.

— По-моему, тут нужно кое-что подправить.

— Вы с Джоном приедете завтра на танцы? — спросила Нина.

— Да, я собираюсь завтра на родео и на танцы, но я приеду с его бабушкой, а не с ним. — Всем своим видом Мэриголд показала, что вопрос исчерпан.

Воцарилось неловкое молчание, потом Нина пробормотала слова прощания и увела Дебби.

Мэриголд смотрела им вслед, не сводя глаз с простоватой милой женщины. Дебби и Джон. Вместе. Она чуть не задохнулась. Тогда в поле Джон сказал, что поедет на танцы, однако ей и в голову не пришло, что он может пригласить кого-то другого.

Дебби идеально ему подходила. Признание этого только усилило боль в сердце. Нужно быть слепой, чтобы отрицать, что они подходят друг другу, оба приверженцы традиций, оба сельские жители. Она должна бы радоваться их союзу, а не горевать. Разве не она считала, что Джону нужна жена, разве не говорила об этом ему?

Отчего же ей так больно? При мысли о Джоне и Дебби, о том, что он улыбается ей, касается ее, целует, Мэриголд бросило в жар и вызвало чувство, в котором она не хотела признаваться, — ревность. Но если даже мысль об этом приводит ее в такое состояние, что будет с ней, когда она увидит их вместе? Например, завтра вечером на танцах.

В душном переполненном людьми зале, стоял табачный дым. Танцы были в разгаре, и с каждой минутой Джон все больше раздражался.

Он смотрел на танцующих, понимая, что все отлично проводят время: пьют, смеются, разговаривают, сталкиваются в тесноте, наступают друг другу на ноги, по большей части даже не попадают в такт оркестру, игравшему кантри. В обычном состоянии Джон принял бы в этом самое активное участие, наслаждаясь людным сборищем, а теперь стоял у бара, потягивая выпивку и глазея на людей.

Наблюдая за Мэриголд.

И как ни старался, не мог оторвать от нее глаз. Впрочем, не только он, большинство присутствующих мужчин, включая констебля Джорджа Стрэнга в цивильной одежде и группу подвыпивших ковбоев с родео.

Да и кто бы из нормальных мужчин не заметил Мэриголд? И дело совсем не в ее наряде, он не такой уж яркий или слишком вызывающий. Когда она вышла сегодня вечером из дома и направилась к грузовику, Джон испытал разочарование, потому что на ней была длинная юбка, скрывавшая ноги. Но теперь он изменил свое мнение, ибо ее одежда выглядела столь же сексуальной, как и любая другая. Абрикосовая юбка с завышенной талией мягкими складками струилась от бедер до середины, икры. Легкий материал соблазнительно закручивался во время танца, достаточно часто являя взору ее стройные ножки, однако главное внимание привлекал топ — белый, с широким вырезом, сползающий то с одного, то с другого плеча, выставляя на обозрение гладкую, обласканную солнцем кожу Мэриголд.