Цвет. Четвертое измерение - [7]
Тот же самый механизм взаимного влияния цветов мы встречаем, изучая так называемый эффект акварели. Достаточно провести по темному контуру рисунка цветную линию, чтобы создалось впечатление, будто поле внутри контура окрашено в тот же цвет, что и нарисованная нами линия. Иными словами, эффект цветовой индукции ощутимо меняет наше восприятие цвета. Так что дизайнеры и архитекторы совершенно напрасно игнорируют это явление.
А теперь, воспользовавшись приемом из «философии для чайников», я призываю вас задуматься над кардинальным вопросом, вызывающим бесконечные споры. Есть цвет, который я называю оранжевым – потому что в детстве мне объяснили, что цвет апельсина – это оранжевый цвет. С тех пор, встретив этот цвет, я говорю себе: вот оранжевый. Но кто сказал, что в вашем восприятии оранжевый цвет – такой же, каким вижу его я? Может, ваш оранжевый гораздо краснее?
И если вам удастся проникнуть ко мне в мозг, вы обнаружите, что цвет, который я именую оранжевым, на самом деле – сомон, то есть цвет семги?
Проблема восприятия цвета волнует ученых и мыслителей начиная с Демокрита и Платона. Позднее над ней размышляли Галилей, Декарт и, конечно, Ньютон. Цвет (наряду с запахом, вкусом, теплом и холодом) считался второстепенным свойством – в отличие от основных (протяженности, формы и подвижности). Джон Локк в «Опыте о человеческом разумении» пишет: «…такие качества, которые на деле не играют никакой роли в самих вещах, но представляют собой силы, вызывающие в нас различные ощущения… я называю вторичными качествами»[6]. Проще говоря, мы не сомневаемся в том, что шар – это шар. Можно с уверенностью сказать, что собой представляет его форма, сколько этот шар весит и какой имеет объем. Но что касается его цвета… Это уже вопрос субъективного восприятия, не поддающегося количественной оценке.
Между тем светила современной университетской науки доказали, что мужчинам теплые цвета кажутся более теплыми, чем женщинам. Например, в оранжевом мужской глаз видит больше красноты, чем женский. А трава в восприятии мужчины более желтая, тогда как на взгляд женщины – более зеленая.
Однако самые жаркие баталии – и тут мы вплотную приближаемся к самой сути разговора о влиянии цвета – ведутся вокруг вопроса о характере цветового восприятия. Универсально оно или относительно. Иными словами, цветовосприятие – это врожденное или благоприобретенное качество?
По левую руку от меня располагаются многочисленные релятивисты, заявляющие, что цвета, которые мы видим, в значительной степени определяются культурой.
Вот лишь один пример из многих. Красный/ белый и красный/черный в странах Запада воспринимаются как более контрастные, чем белый и черный. Вспомним, что набор для игры в шахматы, изобретенные в Индии примерно в VI веке, состоял из красных и черных фигур. Персам и арабам этого противопоставления было вполне достаточно. Но, когда шахматы в конце X века пришли на Запад, европейцы поменяли цвет фигур на красный и белый. А уже в эпоху Возрождения соперниками белых стали черные.
В 2009 году в журнале National Geographie появилась любопытная статья о том, что у молодых людей, пристрастившихся к компьютерным играм, в особенности к «стрелялкам», повышается чувствительность к контрастам и к мелким деталям. Они, например, становятся способны различать между собой всевозможные оттенки серого. В результате они начинают быстрее читать и намного увереннее водят машину ночью. Теперь вам понятно, почему ваши дети безотрывно сидят возле мониторов? А вы-то думали, что они дурака валяют… Наконец, самый убийственный аргумент релятивистов лежит в плоскости языка. Так, у эскимосов (сами себя они именуют инуитами), живущих в зоне полярного круга, для обозначения белого цвета имеется более 25 слов. Это свидетельствует о том, что, ежедневно глядя на снег, они научились различать оттенки белого, которые не видят представители других народов.
Напротив, есть цвета, в некоторых языках вообще не имеющие названия. Это означает, что люди, говорящие на этих языках, смешивают «анонимные» цвета с другими – ведь каждый предмет и явление должны быть как-то названы. Получается, что на свете есть народы, не воспринимающие некоторые цвета. Во времена Аристотеля, например, существовало только пять цветов – белый, красный, зеленый, голубой, черный. В древнегреческом языке нет слов, обозначающих желтый, оранжевый, фиолетовый и другие цвета. Вообще в Античности различие между светлым и темным имело гораздо большее значение, чем различие между цветами, которые сортировали по яркости, – между белым и черным. Ярко-желтый считался равнозначным белому, а темно-синий – черному.
А вот ацтеки не видели разницы между голубым и зеленым, называя оба цвета одним словом, очевидно адекватным нашему прилагательному «бирюзовый».
Но довольно исторической экзотики. Давайте теперь послушаем универсалистов, придерживающихся радикально противоположной точки зрения. Кстати, в их числе мы встретим сразу четырех нобелевских лауреатов в области физиологии и медицины – это Фрэнсис Крик, Джералд Эдельман, Торстен Визель и Дэвид Хьюбел. Эти уважаемые люди не без высокомерной усмешки указывают нам, что «трихроматическое зрение, которым наделено большинство представителей человеческого рода, появилось на тридцать с лишним миллионов лет раньше, чем членораздельная речь». И снисходительно добавляют: «Вы же не думаете, что человеку, чтобы научиться различать цвета, пришлось ждать, пока у него сформируется речь?»
В один далеко не прекрасный день люди, проснувшись, обнаружили, что все вокруг стало черно-белым. Все краски исчезли. Никто, конечно, не умрет из-за того, что небо светло-серое даже в солнечный день, а листва на деревьях свинцового оттенка. Просто с исчезновением цвета и жизнь почему-то утратила вкус. Чтобы выяснить, откуда взялась эта напасть, и избавить человечество от наступившей депрессии, бывший работник фабрики цветных карандашей Артюр и незрячая журналистка Шарлотта затевают расследование, которое столкнет их с нью-йоркским таксистом, обитателями дома престарелых и даже бандитами из китайских «триад»… Эта веселая и остроумная книга заставит читателя новыми глазами взглянуть на привычный окружающий мир.
Книга является первым в России историческим очерком трансперсонального проекта в российской культуре. Авторы книги, доктор психологических наук, профессор Владимир Козлов и кандидат философских наук Владимир Майков, проанализировали эволюцию трансперсональной идеи в контексте истории психологии, философии, антропологии и духовных традиций.Во втором томе исследуется русская трансперсональная традиция и выявляются общие характерные особенности трансперсональной парадигмы в России и трансперсонального мировоззрения нашего народа и великих российских мыслителей.
– Уж я-то своего ребенка знаю хорошо. Мой на дурное не способен, мы его в строгости растили и в честности. Никогда без разрешения не возьмет, ничего без спросу не сделает. Помню, совсем маленький был, соседка спрашивает: "Сашенька, можно я тебя поцелую?". Он к бабушке побежал, спрашивать.– Правильно, пороть надо, если слов не понимают. Вот мой отец, чуть что, за ремень – так я человеком вырос, до сих пор его уроки помню.– Ну что вы?! Ребенок должен расти в тепле, уюте, баловать надо детей, успеют своего хлебнуть.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Вы воспитываете двух или более детей. Вроде бы все нормально, хорошо. Они любят друг друга, но иногда, а может, и часто они вдруг начинают ссориться, конфликтовать. Вам приходится улаживать эти конфликты, искать выход из создавшейся ситуации.Как это правильно делать? Как не допустить противостояния между братьями и сестрами?Прочтите эту книгу, в которой вам дает рекомендации специалист по детским вопросам Алевтина Луговская, воспользуйтесь ее советами, и вы воспитаете прекрасных детей.
Ваш малыш плохо ест: он отказывается от пищи или соглашается есть только любимые им, но не совсем полезные для его здоровья блюда, во время приема пищи он часто отвлекается, основной его интерес направлен не на процесс поглощения предложенных блюд, а на посторонние предметы Прочитав эту книгу практикующего детского психолога Алевтины Луговской, вы узнаете причины такого поведения вашего малыша, получите необходимые рекомендации, как заинтересовать ребенка процессом приема пищи, как сделать, чтобы каждый обед или ужин он воспринимал в качестве маленького праздника.
Эта книга произвела фурор на родине автора, сразу после выхода в свет вызвав шквал восторженных откликов читателей, критиков и социологов. Кейт Фокс, потомственному антропологу, удалось создать смешной и поразительно точный портрет английского общества. Она анализирует причуды, привычки и слабости англичан, но пишет не как антрополог, а как англичанка — с юмором и без помпы, остроумным, выразительным и доступным языком. Нельзя удержаться от смеха, читая про разговоры о погоде, садовых гномиках и чашках чая.