Цвет абрикоса - [2]
Хотя это роман и не бытовой в полном смысле слова, он все же знакомит читателя с некоторыми чертами городской жизни старого Китая, Непременная черта китайского города, начиная с династии Сун (960—1279), — певички. Сохранилось описание города и Цветочной улицы — квартала певичек в одном из памятников XIII в. Приведу его: «А как выглядит город! Пестрят зеленые терема и разноцветные ворота, дивно переливаются жемчужные занавеси и радуют взор затейливой резьбой двери. На Небесной улице ажурные носилки соперничают друг с другом в убранстве, на императорских трактах, опережая друг друга, несутся сытые, статные кони. А на Цветочной улице или в Ивовом переулке разгуливают красавицы — вьется по ветру цветастый шелк их нарядов, дивно благоухают духи, от золота украшений да понатыканных в волосах перьев зимородка меркнет в очах. Здесь шутки, смех, и всегда услышишь новые песни под громкие звуки флейт и струн». Таким увидел город китаец XIII в. Пусть и читатель представит его быт таким же пестрым, шумным, с расписными лавками и с благоуханными запахами приправ, доносящимися из кухонь на каждом углу.
В романе «Цвет абрикоса» также рассказывается о певичках из «веселых кварталов». Это «падшие» женщины, исключенные из семейного круга и мечтающие выйти замуж. Описание нравов и быта этого сословия до нас донес другой памятник XII в. «Будучи однажды записанными в списки этого презренного сословия, они уже не могут выйти замуж за приличного человека, но уж если им удается выйти замуж, то становятся самыми добродетельными и достойными супругами, за что особо ценимы мужьями», — так писал о них в своем рассуждении китайский писатель Чэнь Лю. И вот еще его зарисовка с натуры: «Скажу еще о тех, что живут в Цветочных кварталах: все они обожают постоянное веселье, устраивают пирушки и пикники. В обычае у них лить слезы, чтобы разжалобить; глядя на ясное солнце, клясться жизнью и смертью, что никогда не изменят, и все это так искренне, что трудно им не поверить. Однако же когда речь идет о выгоде — все высчитано, вплоть до медяка: чуть что не так, бросают старых дружков и заводят новых» (Чэнь Лю. Послесловие к жизнеописанию певички).
Певички, выведенные в романе, несут те же приметы и черты «людей одного цеха», но они, конечно, идеализированы. Они свято чтут узы дружбы своего товарищества, они в меру образованы, сметливы и способны на глубокую привязанность. Увидев в студенте не только достойного любовника, но и надежную опору в жизни, охотно идут к нему в наложницы.
Несколько иные образы женщин из добропорядочных семей. Автор романа создал образы разные и по статусу, и по возрасту: Айюэ — жена соседа, которая не прочь завести роман со студентом, Чжэньнян, страстно мечтающая обрести достойного мужа, ее юные сестрички, в головках которых еще царит школьная путаница, и две шустрые наложницы из харчевни — это все разные женские характеры.
В противоположность певичкам, для которых заниматься любовью — это профессия, они страстно мечтают о том, чтобы разделить ложе с избранником сердца, притом не настаивая на моногамном браке. Это характерная черта семейного быта в старом Китае — достаточно богатый человек кроме жены мог купить наложницу. У нашего героя кроме главной жены Чжэньнян одиннадцать наложниц. Жизнь в доме и обязанности жен расписываются по уставу конфуцианского домостроя.
Герои романа наделены ярко выраженными чертами национального характера. Юэшэн — типичный образ молодого сюцая-студента (человека, получившего одну из первых ученых степеней, дающих право поступить на службу), который стилем своей жизни выбрал фэнлю — буквально «ветры и потоки», то есть стиль бездумной жизни в потоке страстей. Чжэньнян и ее сестры — героини конфуцианского толка. Певички — образы, взятые из быта городской жизни старого Китая.
Романы с любовной тематикой и подобным набором персонажей в Китае получили наименование сочинений «о мотыльках и цветах». Эти образы — цветов и мотылька, порхающего по цветам в поисках нектара, — традиционны и символичны. Цветовая и природная символика пронизывает роман насквозь, создавая семантические цепи односмысловых значений. Красавица — это цветок, ее ножки — лотосы, ее спальня — орхидейные покои, ее талия — ива, а руки — нефритовые побеги молодого бамбука. В Китае женщиной было принято любоваться, она должна была одним своим присутствием создавать атмосферу эстетически переживаемого наслаждения. Этому служил и основательный грим, и крохотные ножки, которые, чтобы нога не выросла в детстве, бинтовались, и богатство головного убора, состоящего из шпилек, перьев и цветов. Ценились благоухание кожи, блеск волос, красота ногтей. Особое внимание уделялось ноге — писатель Ли Юй (XVII в.), автор одного из самых знаменитых эротических романов «Подстилка из плоти», в своем «Наставлении домашним», в разделе «Как выбирать наложницу», со всей серьезностью обращает внимание на ноги женщины — упаси Бог, если большая нога, он же обращает внимание и на голос — упаси Бог, если неприятный для слуха. Таков был семейный быт. Еще ранее до Ли Юя писатель и поэт Ли Чжэнь (XIV в.) нарисовал свой идеал женщины в стихах. Он описал ее волосы, рот, брови, грудь, руки и ножки, используя традиционные сравнения. Вот несколько отрывков:
Китай, Поднебесная империя – родина древнейших, но не утрачивающих своей значимости философских учений и мировых религий, фантастическое царство всепроникающего духа и средоточия мистических сил Земли, центр сакральных знаний человечества и мир, хранящий первозданные тайны природы. И в то же время – духовное и плотское, мудрость и глупость, богатство и бедность, алчность и щедрость, милосердие и жестокость, дружба и вражда – все человеческое оказывается представленным здесь каким-то непостижимо символическим образом.
«Китайский эрос» представляет собой явление, редкое в мировой и беспрецедентное в отечественной литературе. В этом научно-художественном сборнике, подготовленном высококвалифицированными синологами, всесторонне освещена сексуальная теория и практика традиционного Китая. Основу книги составляют тщательно сделанные, научно прокомментированные и богато иллюстрированные переводы важнейших эротологических трактатов и классических образцов эротической прозы Срединного государства, сопровождаемые серией статей о проблемах пола, любви и секса в китайской философии, религиозной мысли, обыденном сознании, художественной литературе и изобразительном искусстве.
Макамы — распространенный в средневековых литературах Ближнего и Среднего Востока жанр, предвосхитивший европейскую плутовскую новеллу. Наиболее известным автором макам является арабский писатель, живший в Ираке. Абу Мухаммед аль-Касим аль-Харири (1054—1122). Ему принадлежит цикл из 50 макам, главный герой которых — хитроумный Абу Зейд ас-Серуджи — в каждой макаме предстает в новом обличье, но неизменно ловко выпутывается из самых затруднительных положений. Макамы написаны рифмованной ритмической прозой с частыми стихотворными вставками.
В сборник вошли произведения таких поэтов как: Калидаса, Хала, Амару, Бхартрихари, Джаядева, Тирукурал, Шейх Фарид, Чондидаш, Мира-баи, Мирза Галиб, Цао Чжи, Лю Чжень, Цзо Сы, Шэнь, Юй Синь, Хэ Чжи-чжан, Оуян Сю, Юй Цянь, Линь Хун, Юри-ван, Астролог Юн, Тыго, Кюне, Син Чхун, Чон Со, Пак Иннян, Со Гендок, Хон Сом, Ли Тхэк, Чон Джон, Сон Ин, Пак Ын, Ю.Ынбу, Ли Ханбок, Понним-тэгун, Ким Юги, Ким Суджан, Чо Менни, Нго, Тян Лыу, Виен Тиеу, Фам Нгу Лао, Мак Динь Ти, Тю Дыонг Ань, Ле Тхань Тонг, Нго Ти Лаг, Нгуен Зу, Какиномото Хитамаро, Оттомо Табито, Нукада, Отомо Саканоэ, Каса Канамура, Оно Такамура, Минамото Масадзуми, Фудзивара Окикадзэ, Идзуми Сикибу, Ноин-Хоси, Сагами, Фудзивара Иэцунэ, Сюндо Намики, Фудзивара Тосинари, Минамото Мититомо, Сетэцу, Басе, Ранран, Сампу, Иссе, Тие, Бусон, Кито, Исса, Камо Мабути, Одзава Роан, Рекан, Татибана Акэми и мн.др.
Книга-памятник персидской орнаментальной прозы XIII в. Автор в распространенной в то время манере развивает тему о вреде поспешных решений, щедро украшая повествование примерами, цитатами, риторическими фигурами.
«Дважды умершая» – сборник китайских повестей XVII века, созданных трудом средневековых сказителей и поздних литераторов.Мир китайской повести – удивительно пестрый, красочный, разнообразные. В нем фантастика соседствует с реальностью, героика – с низким бытом. Ярко и сочно показаны нравы разных слоев общества. Одни из этих повестей напоминают утонченные новеллы «Декамерона», другие – грубоватые городские рассказы средневековой Европы. Но те и другие – явления самобытного китайского искусства.Данный сборник составлен из новелл, уже издававшихся ранее.