Цунами. Книга 2. Узел Милгрэма - [7]

— Поздравляю вас, — Барбара улыбнулась агенту Брайдера. — К чему было шуметь?

— Да я…

— Спокойно, Генри, сейчас мы всё разрулим. Госпожа Кравец, — Льюис сделался крайне жёстким, — вы понимаете, чем чревата ваша идиотская выходка с браком. Конечно, вы не знали, что так всё обернётся, но в правилах ясно сказано: родственники и лица, состоящие друг с другом в браке, играть не могут, ни в отборочных играх, ни, тем более, в финале.

— Я сожалею.

— Тут не надо сожалеть. Тут надо разводиться, причём громко и со скандалом. Иначе нас дисквалифицируют, обоих.

— Но Томас, насколько я знаю, даже не собирается играть.

— Чёрта с два он не собирается! У него контракт, как и у вас! — опять вспылил Генри.

— Во-первых — контракт: играть до последнего. Не забывайте, что мы работаем на вас за комиссионные, и в наших интересах, чтобы наши клиенты играли и выигрывали. На кону — два миллиона долларов, из них пять процентов будут принадлежать или Генри, или мне. Сто тысяч долларов, согласитесь, больше, чем двадцать пять, а мы всерьёз надеемся получить эту сумму.

— А во-вторых?

— А во-вторых, все букмекерские конторы стоят на ушах: кто станет нынешним победителем. На вас и на Тома ставят невероятные суммы, причём на Тома куда выше, потому что у вас этот раз уже пятый, а у него — первый, он — тёмная лошадка.

— Я вам что — лошадь скаковая?

— Госпожа Кравец, вы не лошадь, но это Вегас, здесь ставят всё и на всех. Вам надо развестись…

— Может, мне ещё подыграть ему за столом?

— Я вас об этом не просил.

— Но подумали?

— Госпожа Кравец, я знаю, что вы хотите победить. Но скажу откровенно — этот год не ваш. Год за годом вы показываете всё более значимые результаты, но пока вам стоит подождать. Я бы вообще на вашем месте взял тайм-аут годиков на пять, а потом вернулся и с триумфом занял первое место.

— Посмотрите на меня, через пять лет я могу склеить ласты.

— Ну что вы, вы ещё всех нас переживёте. Не торопитесь, это большая игра, тут надо либо всё и сразу, либо издалека и неторопливо. Ждите нас завтра в номере у Тома, мы приедем с репортёрами. Вы ведь знаете, где он живёт?

— Знаю.

— Вот и ладушки. Поверьте — так будет лучше для всех.

Хрена с два, решила для себя Барбара. Нашли девочку, так она и испугалась. Этот мерзавец Льюис наверняка ставку на Тома сделать хочет, вон как елозит. Что и говорить, выиграл Майор красиво, будто песню под караоке исполнил.

Барбара вспомнила, как Том исполнял «La bamba». Там и смысл-то простой до идиотизма: чтобы танцевать бамбу, нужно немного грации, для тебя и для меня, детка. Я весь для тебя, я не матрос, я капитан, детка!

Ты не капитан, ты Майор, пошутила вчера Барбара. Я Майор, согласился Том. Но пел он бесподобно, будто родился с этой песней на устах.

И играл тоже, пусть даже и под градусом. Отчего-то во время игры в ушах у Барбары звучала именно эта песня. Будто Майор и играл не для себя, не для своего агента, а для неё.

Я весь для тебя, детка.

Барбара вдруг поймала себя на том, что думает о Майоре без кавычек и с большой буквы.

Но она приехала сюда не романы крутить, а выигрывать. Не для кого-то, не для денег даже, а для себя самой. От денег она решила отказаться с самого начала — отдаст на благотворительные цели, и всё тут. Тут дело принципа, и Майор здесь вовсе ни при чём. Всё равно он ей в сыновья годится.

План сложился в голове сразу, и поэтому, пока агенты со своими репортёрами ещё не приехали, она решила сама напрячь «мужа».

Оказывается, у Майора были свои планы на сегодня. Она застала его удирающим.

— Куда-то собрался, милый? — спросила Барбара, глядя на бледного, с мокрыми после душа волосами, мужа.

— Вы кто? — спросил Том.

Надо же, и впрямь на трезвую голову не узнаёт. Хотя во взгляде что-то похожее на узнавание читается.

— Читай по губам: я… твоя… жена…

— Бабушка, Господь с вами, я вам во внуки гожусь, — надо отдать должное Брайдеру — за словом в карман он не лез, хотя на трезвую голову у него получалось немного грубо. Даже не немного, а совсем грубо.

— За такие слова я могу потребовать развода, — сказала Барбара. — Вернись в апартаменты, милый, не будем смущать горничных.

— Я полицию вызову!

— Я уже вызвала, не беспокойся. И пожарных, и неотложку, так что давай быстрее.

Она грубо втолкнула его в номер и захлопнула дверь.

— Э… Барби? Барби, ведь правильно? — спросил Том.

— Угадал.

— Мэм, я надеюсь, не успел сделать с вами ничего предосудительного.

— Майор, хватит мямлить, мы одни, говори начистоту.

— Окей, мэм, я перебрал, простите меня, готов дать развод.

— Развод? Вот ещё. В кои-то веки меня взяли замуж, не целованную практически девушку, и я упущу своё счастье? Нет, Майор, теперь вместе в болезни и здравии… ты должен помнить.

— За что вы так со мной, мэм? Я был невежлив?

— Я не с тобой, мне ты и нафиг не нужен. Меня здорово взбесил мой агент.

— А я здесь при чём?

— А ты здесь при том, что вчера спьяну выиграл полуфинал. Знаешь, кто ты после этого?

— Видит бог, я даже не помню, что вчера было…

— Хватит мямлить, я сказала, будь мужиком!

— Мэм, в вашем присутствии я робею быть мужиком.

— Ах ты, жук навозный!

Они сцепились и начали драться.

Несмотря на то, что Барбара брала уроки бокса и регулярно посещала тренировки, а Брайдер выглядел рыхлым тюфяком, схватка затянулась. Том блокировал удары, сам тактично не атаковал, хотя пару раз Барбара точно раскрылась и могла пропустить хук.