Цой: черный квадрат - [12]

Утром в сарайчике среди сосен рядом с дюнами Цой и Каспарян прослушивают черновую запись к новому альбому. Каспарян сидит у портостудии, а Цой, задрав ноги на стол, расположился на стуле рядом, кивая головой в такт песне. Это «Кукушка» в акустическом исполнении:

Песен, еще не написанных, сколько,

Скажи, кукушка,

Пропой.

В городе мне жить или на выселках,

Камнем лежать

Или гореть звездой,

Звездой.

Каспарян взволнованно смотрит на Цоя, спрашивает:

– Витя, что ж такой минор из тебя прет?

– Не знаю, Юрик, не знаю…

– Э-э-х-х, – только вздыхает Каспарян, – все-таки, Витя, «Кукушку» я тебя попрошу перепеть еще раз. По-моему, не очень получилось…

– Что, сейчас?

– Нет, завтра, – шутит Каспарян. – Конечно, сейчас… Я же уезжаю сегодня.

– Ладно, давай, – Цой нехотя берет в руки микрофон. Юра крутит ручки портостудии, а Цой под гитару поет в микрофон.

Тукумский район. 15 августа 1990 года. 12:28

Темно-синий «Москвич-2141» быстро приближается к роковому повороту. В машине двое – Виктор и Наташа. Из-за поворота навстречу выезжает «Икарус». Виктор сбрасывает скорость. Через пару секунд автомобиль и автобус разъезжаются в разные стороны.

«Москвич» поворачивает направо. Машину трясет на ухабе, и Виктор в шутку говорит Наташе, имитируя японский:

– Тояма-токанава…

Наташа, смеется:

– Что, хочется в Японию?

– Очень! – отвечает Виктор.

И он уже видит гору Фудзи с заснеженной верхушкой. А по долине мимо нее проезжает скоростной поезд.

Москва. 15 сентября 1990 года

Рашид и Виктор сидят на кухне московской квартиры Цоя. За окном – стройка, работает кран. На кухне стоит видеодвойка «Sony», на которой крутится кассета с американским фильмом «Великолепная семерка». На экране скачущие на лошадях ковбои, типичный техасский ландшафт – невысокие горы, скудная растительность. Фильм идет с выключенным звуком. Фоном звучит черновая запись группы КИНО из нового альбома, песня – «Кончится лето». Она нравится Рашиду, который в такт песне качает головой.

– Мы сделали с Каспаряном черновые записи восьми песен, – рассказывает Виктор Рашиду, – из них шесть новых, две старые… Я, кстати, песню «Следи за собой» решил включить в альбом после твоей телеграммы. Она ведь раньше не выходила у нас.

– Весьма польщен… – Рашид бросает взгляд на экран и неожиданно меняет тему. – Витя, смотри какой пейзаж! Я за две недели все Подмосковье объездил, – ничего подобного не встретил, хотя, конечно, мест красивых много… Нам горы нужны. Точно – горы!

– Значит, съемок не будет?

– Ну, почему не будет!? Просто чуть отложим… Надо в Киргизию ехать.

– Почему в Киргизию?

– Ты на Иссык-Куле был?

– Нет.

– А я был, и знаю: это именно то, что нам надо. В плане натуры просто потрясающе – озеро, горы очень живописные, с красным оттенком. И почему я раньше об этом не подумал? В общем, так: я в Киргизию, а вы тем временем садитесь в тонстудию на «Мосфильме» – записывайте музыку к фильму. За сколько управитесь?

– А ты когда вернешься?

– Недели через две.

– Ну, к твоему приезду все запишем. У нас уже все на болванках есть. Инструментальную музыку будем писать позже, когда смонтируешь материал.

– Договорились!

Всю следующую неделю КИНО занимается записью песен в тон-студии «Мосфильма».

Над дверью студии горит красная лампа «Тихо! Идет запись!». В аппаратной за стеклом с наушниками стоит Цой и напевает в микрофон куплет из песни «Муравейник». Каспаряну и Гурьянову, не занятым звукосессией, скучно, и они тут же за спиной звукооператора пытаются разыграть рукопашный бой, делая немыслимые подскоки, смешно размахивая руками и ногами. Когда звукооператор оборачивается, они сразу прекращают «бои», невинно улыбаясь.

Виктор поет следующий куплет.

Гурьянов с Каспаряном продолжают строить из себя героев кик-боксинга и смешить Цоя. Поэтому последние строчки куплета он пропевает совсем халтурно.

Оператор, вконец разозлившись, говорит в сторону подскакивающих «борцов»:

– Послушайте, у нас тут не ринг, а студия…

Затем уже через микрофон обращается к Цою:

– Виктор, пожалуйста, припев еще раз…

– Я лучше все сразу перепою, только пусть эти два… дурика покинут помещение.

Звукооператор многозначительно смотрит на Каспаряна с Гурьяновым, те, в свою очередь, с глупыми физиономиями выходят вон. Виктор опять поет.

Москва. 29 сентября 1990 года

По случаю окончания записи нового альбома КИНО агентством «ИТАР-ТАСС» организована пресс-конференция. За широким столом сидят музыканты группы во главе с очень гордым и независимым Виктором Цоем. Все изящно дымят сигаретами. На столе перед каждым – бутылки с минеральной водой «Нарзан», двухсторонние таблички с именами и фамилиями музыкантов: Виктор Цой, Юрий Каспарян, Игорь Тихомиров, Георгий Гурьянов. На стене за спинами музыкантов большой щит с логотипом «ИТАР-ТАСС». Недалеко от стола у стены застыл затянутый в кожу директор группы Юрий Айзеншпис. Рядом с ним девушка с микрофоном, ведущая пресс-конференции. Зал полон журналистов, перед столом вовсю щелкает вспышками десяток фотокорреспондентов. Поднимаются руки для вопросов.

– Почему записанный альбом выйдет не раньше следующего лета?

– Знаете, для нас это не впервые, – отвечает Виктор, – если помните, предыдущий альбом «Звезда по имени Солнце» был записан группой в январе 1989-го, а вышел только летом. Мы хотим, чтобы выход нашего нового альбома совпал с выходом фильма Рашида Нугманова. Вы, наверное, в курсе, что группа КИНО всем составом занята в съемках.