Country of Well - [5]

Два колодца уже дышали в спину, а третий подрагивал от нетерпения и, наконец сорвался. Треск, грохот, пыль штукатурки. Тройная каменная мельница со скрежетом завращалась вокруг нее. Так они убивают друг друга. Лишь бы не догадались разделиться. Еще минута и они устанут.

Колодцы стали, не раздвигаясь, и гидесса вскочила на бортик одного (какая черная вода в нем, неужели люди бывают такими же?) и перепрыгнув на свободное пространство, побежала к беседке. Девочка уже ждала ее.

– Ну как, все в порядке? – задала гидесса бессмысленный вопрос, бывает с испуга.

– Да, – сказала девочка, – давай никому не скажем, что они хотели тебя убить?

7.

Никто никому не говорил, но весть распространилась.

– Может быть, с ними можно договориться? – спросила Стенни.

– Они не умеют говорить, – ответил черный рыцарь щита и меча. Или умеют. (он не умел произносить вопросительный знак)

– Некоторые умеют, – сказала гидесса, но не эти. Умеют говорить по-английски только самые глубокие и тонкие колодцы, те, в которых самая чистая вода. Но они держутся далеко от таких сборищ, здесь их могут убить так же, как и нас.

– Вы сказали " убить"?

– В беседке вы с полной безопасности. А завтра придет помощь.

– Вы уверены?

– Да.

– Что с их случиться? – спросил черный рыцарь.

– Наверное, кто-то обидел.

– Хорошо обидел.

На том порешили. Наступил вечер. Кто-то включил музыку.

Стенни пробовала танцевать, но никто не поддержал идею. Воду пили из уместно возникшего ведра. Ведро было цинковым и блестящим, оно прелесно собирало в белую водоплавающую розочку лучи заходящего солнца. Растворенное в воде солнце пахло жестью. Каждые полчаса гидессе приходилась проделывать свой трюк. К счастью, колодцы пока не додумались до кислоты.

Никто не благодарил ее за смертельные танцы.

– Это ваша работа, – высказалась Стенни.

Наступила ночь. Деревья расправили решетчатые груди чтобы полнее вдыхать прохладу. Ветви акации, совершенно черные снизу, были похожи на картографический чертеж реки со множеством притоков и притоков к притокам. Ласточки мирно свиристели под крышей, наконец замолкли. Взошла полная луна и впечатала смоляные тени в яркий песок. Стен вышел на ступеньки.

– Цып-цып-цып, – сказал он.

Два колодца приблизились. Они урчали так же грозно, как днем. Один даже сделал вид, что собирается выкопаться из песка.

– А что у меня есть! – сказал Стен и бросил в ближайший колодец серебрянную монету. Колодец затих, но соседний начал плеваться, как гейзер.

– Нет, ребята, на двоих у меня не хватит.

Стен расчитал удачно: один из двух колодцев был значительно шире другого. Широкий разогнался и ударил широковатого. Удар был оглушительным. В беседке послышались испуганные голоса, мычавшие спросонку. Кто-то панически вскрикнул.

– Через полчаса, – сказал Стен. – Только тихо, иначе не получится.

Больший колодец погнал меньшего вдаль. Лунный песок весь в заплатах теней. Толпа вышла на крыльцо. Стенни была в халатике с явным безничего под ним. Она держала пальцами верхнюю пуговичку.

– Что это было?

– Колодцы дрались между собой.

– Это бывает, – сказала гидесса, – что-нибудь не поделили.

Стен остался ждать на ступеньках: "Я люблю лунные ночи"

Минут через сорок больший колодец вернулся. В его бортике было выбито несколько камней. Ручка для накручивания цепи была согнута ударом. Стен бросил вторую серебрянную монетку.

Колодец проурчал с пригласительной интонацией.

– Нет, – ответил Стен, – я тебя знаю как облупленного, ты такой же как человек. Хочешь меня ограбить по дороге. А я вот сделаю так: сяду тебе на бортик, а деньги буду держать в руке, руку над песком. Каждый раз, когда ты мне не понравишься, буду бросать одну монетку в песок – ты не сможешь ее поднять оттуда, рук у тебя нет. Когда выберемся, отдам тебе все.

Он сел на бортик колодца и свесил ноги наружу. От жидкости внутри отвратительно пахло. Придется потерпеть, подумал Стен.

8.

Был тот темный час ночи, когда удобнее всего замышлять злодейства. В это время порядочные люди обычно спят – все спали. Мальчику снилась девочка, а девочке – скакалка.

Старушке Борзи снились угрызения совести, которых она не ведала на яву, из-за служения идее; черному рыцарю снилась святость воинского долга по защите отчизны, на которую никто не посягал; англичанину снились уроки французского – его постояннейший кошмар с детских лет; поэту снились ласточки в голубом небе: ласточки кружились, уменьшенные расстоянием (были похожи на мух под лампой) – так веселы и стихообразны, что хотелось написать поэму. Стенни снилось что-то скучное, поэтому она проснулась.

Замерзли ноги. Стрекотала какая-то мерзость. Стен куда-то пропал. Луна сочно просвечивает сквозь виноградные ветви.

Нужно срочно бежать.

Она вышла на крыльцо и позвала Стена. Тишина. Только сонно фыркает нечто темное. Опять колодец, на этот раз один.

– Well, – сказала она.

Колодец пошевелился и стал медленно подползать. Он выглядел ужасно.

– Что с тобой, солнышко?

Колодец замурлыкал.

– Да, да, я пришла к тебе, – сказала Стенни, – только к тебе. Ты мне снился всю ночь. Мне надоели эти люди, они такие плохие! (она перестала поддерживать пуговичку и халат расстегнулся, приоткрыв) Что они с тобой сделали! – у тебя трещина в стене и вода вытекает. Ничего, заживет. Я хочу быть с тобой всегда. Давай сбежим вместе?