Цотнэ, или падение и возвышение грузин - [85]

«Видно, он поклялся на иконе не выдавать тайну», — заключила, наконец, Краваи, и её обида на мужа улеглась.

…Армянский купец Мартирос явился к Цотнэ, будто нарочно был вызван.

«Верю, богу угодно направить наше дело по правильному пути, и это он прислал ко мне его, как раз вовремя», — решил правитель Одиши, выходя приветствовать торговца.

— Привет Мартиросу! Сколько времени ты не бывал за Лихским хребтом! Добро пожаловать, Мартирос, добро пожаловать!

— Мой низкий поклон и привет правителю Одиши и визирю грузинского царя!

— Наверное, узнал о моей болезни и хочешь отправить со мной на тот свет письмо к своим должникам.

— Нет, князь, по такому делу я не стал бы беспокоить столь высокопоставленного человека. Просто я веду караван из Тьмутаракани и решил завернуть к вам. При вашем дворе продам часть товаров, да и тебя давно не видел. Решил также кое-что преподнести вам и вашей супруге. Хвала господу, что вижу всех вас во здравии на радость нам и на горе врагам.

— Спасибо, дорогой Мартирос! Теперь мне лучше, кажется, я поправился. Добро пожаловать в дом! — пригласил Цотнэ.

Приказчики Мартироса принесли подарки. Правитель и его супруга поблагодарили торговца и накрыли богатый стол.

— Целый месяц на корабле, на море. Погода испортилась и чуть было рыбам не достались все мои товары и мои старые кости. Едва добрались до Фазиса, но измучились. Без причала никак не могли пристать к берегу. Эх, жаль! Помню, как вы там порт соорудили!

Мартирос коснулся больного места Цотнэ, и он побледнел.

— Тогда и ты был на волосок от смерти?

— Да, так оно было! — махнул рукой Цотнэ.

— Вы, кажется, и сегодня не знаете, чьих рук это злодеяние?

— Старая история, не стоит о ней говорить!

— Как это не стоит, князь! Если бы этого не случилось, Грузия уподобилась бы Венеции. Вы господствовали бы на море, и нам была бы от этого прибыль!

— Не время об этом вспоминать, — горько усмехнулся Цотнэ, поднял чашу, пожелал гостю доброго здоровья и поздравил со счастливым приездом.

— Ты спишь, Краваи? — спросил Цотнэ.

— Нет, господин, когда ты не спишь, и мне не спится!

— Хочу спросить у тебя совета.

— Прикажи, господин! — превратилась в слух Краваи.

— Мне нужны деньги и довольно много. Почему и для чего, об этом не спрашивай. Общее дело, и я поклялся на иконе, что не скажу никому. Ты разумная женщина и не обидишься.

— Как посмею обижаться…

— Бог, как на блюдечке, преподнёс мне этого купца. Он, кажется, не обидит меня отказом, но и на слово не поверит.

— Отдадим ему мои драгоценности в залог, — не задумываясь, сказала Краваи.

— Если тебе не жаль… Мне трудно было сказать…

— Жаль? А для чего они мне нужны, если я не поступлюсь ими ради твоего дела!

— Нет, они ведь не пропадут. Отдадим в залог, а потом выкупим, как только я продам земли или другое имущество.

— Ты об этом не печалься, князь. Эти драгоценности дарил мне ты. Дай бог, чтоб они пошли на доброе дело.

— Спасибо, Краваи, я знал, что ты так скажешь, — обнял её Цотнэ.

— Не только драгоценности, вся моя жизнь принадлежит тебе. И её ты можешь взять, когда она будет нужна. Возьми и её… — шептала, расчувствовавшись, Краваи.

На другой день, помолившись в Мартвили и плотно закусив, купец по приглашению Цотнэ явился во дворец, и они с Цотнэ уединились в укромной комнате.

— Как раз вовремя ты явился, друг мой Мартирос. Если б ты не пожаловал сюда, я бы сам поехал к тебе, в Аниси.

Мартирос навострил уши, догадался, что должно последовать за этим привычным вступлением.

— Для чего понадобилась моя старая голова?

— О-о, очень понадобилась, Мартирос! Кроме тебя, не к кому мне идти. И в другие времена ты помогал мне, и я всегда вовремя возвращал свой долг.

— Сколько надо? — без околичностей спросил торговец.

Цотнэ назвал ему требуемую сумму.

От неожиданности Мартирос даже подпрыгнул, не поверив своим ушам.

— Ты что, войско собираешься нанимать? — вырвались у Мартироса вещие слова.

— С тех пор, как нам покровительствует монгольский хан, помоги ему господь, грузины не только не нуждаются в наёмном войске, но и собственного иметь не надо. Подати надо платить и, не скрою от тебя, дочь выдаю замуж.

— Это хорошее дело, поздравляю. Но столько тебе не понадобится.

— Понадобится, Мартирос. Нужно. Не думай, что прошу под честное слово. В залог отдам драгоценности моей жены… Краваи! — позвал Цотнэ.

Двери отворились, и вошла, не вошла, а вплыла лучезарная супруга правителя, поклонилась гостю и улыбнулась так, что много повидавший на своём веку торговец и тот растаял. Краваи подошла к столу, подала шкатулку и, собираясь уходить, ещё раз одарила купца пленительной улыбкой, слегка поклонилась и вышла из комнаты.

Опытный торговец сразу же оценил богатое убранство и украшения Краваи, её очаровательную внешность и редкое обаяние. Мужу такой жены, конечно, денег не хватит, подумал, уже смягчившись, он и, улыбаясь, спросил у Цотнэ:

— На какой срок занимаешь такие большие деньги?

— В конце года верну сполна.

Цотнэ перевернул шкатулку, и на стол вывалилась куча драгоценных камней, золотых колец, браслетов, брошек и серёг.

— Этот клад должно быть стоит дороже тех денег, которые я прошу. Даю тебе в залог.