Cor ardens - [16]

Шрифт
Интервал

   Валун охлынув, наплывает

И мель пологую льняною пеленой

   И скал побеги покрывает:


Былою белизной душа моя бела

   И стелет бледно блеск безбольный,

Когда пред образом благим твоим зажгла

   Любовь светильник богомольный…


Но дальний меркнет лик - и наг души раскол,

   И в ропотах не изнеможет:

Во мрак отхлынул вал, прибрежный хаос гол,

   Зыбь роет мель и скалы гложет,

ОЖИДАНИЕ

Ночь немая, ночь глухая, ночь слепая:

Ты тоска ль моя, кручина горевая!


Изомлело сердце лютою прилукой,

Ледяной разлукой, огненною мукой.


Приуныло сердце, изнывая,

Притомилось, неистомное, поджидая,-


Дожидаючи прежде зорь света алого,

Света в полночь, дива небывалого:


Не дождется ль оклика заветного,

Не заслышит ли стука запоздалого,-


Друга милого, гостя возвратного,

Приусталого гостя, обнищалого,-


Не завидит ли света дорассветного?

Темной ночью солнца незакатного?

ЦЕЛЯЩАЯ

Диотиме

Довольно солнце рдело,

Багрилось, истекало

Всей хлынувшею кровью:

Ты сердце пожалела,

Пронзенное любовью.


Не ты ль ночного друга

Блудницею к веселью

Звала,- зазвав, ласкала?-

Мерцая, как Милитта,

Бряцая, как Кибела…

И миром омывала,

И льнами облекала

Коснеющие члены?…


Не ты ль над колыбелью

Моею напевала -

И вновь расторгнешь плены?..

Не ты ль в саду искала

Мое святое тело,-

Над Нилом - труп супруга?..

Изида, Магдалина,

О росная долина,

Земля и мать, Деметра,

Жена и мать земная!


И вновь, на крыльях ветра,

Сестра моя ночная,

Ты поднялась с потоков,

Ты принеслась с истоков

Целительною мглою!

Повила Солнцу раны,

Покрыла Световита

Волшебной пеленою!

Окутала в туманы

Желающее око…


И, тусклый, я не вижу -

Дремлю и не томлю я,-

Кого так ненавижу -

За то, что так люблю я.

ЛЕТА

Страстной чредою крестных вех,

О сердце, был твой путь унылый!

И стал безлирным голос милый,

И бессвирельным юный смех.


И словно тусклые повязки

Мне сделали безбольной боль;

И поздние ненужны ласки

Под ветерком захолмных воль.


В ночи, чрез терн, меж нами Лета

Прорыла тихое русло,

И медлит благовест рассвета

Так погребально и светло.

II

ПОРУКА

Люблю тебя, любовью требуя;

И верой требую, любя!

Клялся и поручился небу я

За нерожденного тебя.


Дерзай предаться жалам жизненным

Нам соприродного огня,

Не мня заклятьем укоризненным

Заклясть представшего меня.


Пророк, воздвиг рукой торжественной

Я на скалу скупую жезл.

Твой древний лик, твой лик божественный

Не я ль родил из мощных чресл?


Прозри моею огневицею

На перепутье трех дорог,

Где ты низвергся с колесницею

В юдоль, себя забывший бог,


Где путник, встретивший родителя,

Ты не узнал его венца

И - небожитель небожителя -

Отцеубийца, сверг отца.


На ложе всшедший с Иокастою,

Эдип, заложник темных лон,

Покорствуй мне, кто, дивно властвуя,

Твой пленный расторгает сон!

ИСТОМА

И с вами, кущи дремные,

   Туманные луга,-

Вы, темные, поемные,

   Парные берега,-


Я слит ночной любовию,

   Истомой ветерка,

Как будто дымной кровию

   Моей бежит река!


И, рея огнесклонами

   Мерцающих быстрин,

Я - звездный сев над лонами

   Желающих низин!


И, пьян дремой бессонною,

   Как будто стал я сам

Женою темнолонною,

   Отверстой небесам.

ЗОДЧИЙ

Я башню безумную зижду

Высоко над мороком жизни,

Где трем нам представится вновь,

Что в древней светилось отчизне,

Где нами прославится трижды

В единственных гимнах любовь.


Ты, жен осмугливший ланиты,

Ты, выжавший рдяные грозды

На жизненность девственных уст,-

Здесь конницей многоочитой

Ведешь сопряженные звезды

Узлами пылающих узд.


Бог-Эрос, дыханьем надмирным

По лирам промчись многострунным,

Дай ведать восторги вершин

Прильнувшим к воскрыльям эфирным

И сплавь огнежалым перуном

Три жертвы в алтарь триедин!

ХУДОЖНИК

Взгрустит кумиротворец-гений

Все глину мять да мрамор сечь -

И в облик лучших воплощений

Возмнит свой замысел облечь.


И человека он возжаждет,

И будет плоть боготворить,

И страстным голодом восстраждет…

Но должен, алчущий, дарить,-


До истощенья расточая,

До изможденья возлюбя,

Себя в едином величая,

В едином отразив себя.


Одной души в живую сагу

Замкнет огонь своей мечты -

И рухнет в зеркальную влагу

Подмытой башней с высоты,

НИЩ И СВЕТЕЛ

Млея в сумеречной лени, бледный день

Миру томный свет оставил, отнял тень.


И зачем-то загорались огоньки;

И текли куда-то искорки реки.


И текли навстречу люди мне, текли…

Я вблизи тебя искал,ловил вдали.


Вспоминал; ты в околдованном саду…

Но твой облик был со мной, в моем бреду.


Но твой голос мне звенел - манил, звеня…

Люди встречные глядели на меня.


И не знал я: потерял иль раздарил?

Словно клад свой в мире светлом растворил,-


Растворил свою жемчужину любви…

На меня посмейтесь, дальние мои!


Нищ и светел, прохожу я и пою -

Отдаю вам светлость щедрую мою.

ЗОЛОТЫЕ ЗАВЕСЫ

Di pensier in pensier, di monte in monte

Mi guida Amor… 

Реtгагса[21]

ЗОЛОТЫЕ ЗАВЕСЫ

1

Лучами стрел Эрот меня пронзил,

Влача на казнь, как связня Севастьяна;

И, расточа горючий сноп колчана,

С другим снопом примчаться угрозил.


Так вещий сон мой жребий отразил

В зеркальности нелживого обмана…

И стал я весь - одна живая рана;

И каждый луч мне в сердце водрузил


Росток огня и корнем врос тягучим;

И я расцвел - золотоцвет мечей -


Еще от автора Вячеслав Иванович Иванов
Тридцать три урода

Л. Д. Зиновьева-Аннибал (1866–1907) — талантливая русская писательница, среди ее предков прадед А. С. Пушкина Ганнибал, ее муж — выдающийся поэт русского символизма Вячеслав Иванов. «Тридцать три урода» — первая в России повесть о лесбийской любви. Наиболее совершенное произведение писательницы — «Трагический зверинец».Для воссоздания атмосферы эпохи в книге дан развернутый комментарий.В России издается впервые.


Предчувствия и предвестия

Новая органическая эпоха и театр будущего.


Прозрачность

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Манифесты русского идеализма

Настоящий том включает в себя три легендарных сборника, написанных в разные годы крупнейшими русскими философами и мыслителями XX века: «Проблемы идеализма» (1902), «Вехи» (1909), «Из глубины» (1918).Несмотря на столетие, отделяющее нас от времени написания и издания этих сборников, они ничуть не утратили своей актуальной значимости, и сегодня по-прежнему читаются с неослабевающим и напряженным вниманием.Под одной обложкой все три сборника печатаются впервые.Издание адресовано всем, кто интересуется историей русской мысли, проблемами русской интеллигенции, истоками и историческим смыслом русской революции.Примечание верстальщика: ссылка на комментарии к разделу даётся в начале каждого раздела.


Символика эстетических начал

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Достоевский и роман-трагедия

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.