Come as you are: история Nirvana, рассказанная Куртом Кобейном и записанная Майклом Азеррадом - [12]

Абердин пугал Курта. В отличие от Монтесано, он был похож на большой город.

– Я думал, что эти дети принадлежат к более высокому классу, и я недостоин находиться рядом с ними, – говорит он.

В классе он читал книги С. Э. Хинтон, такие как «Бойцовые рыбки» и «Изгои», и старался ни с кем не разговаривать. В тот год он ни с кем не подружился. Вместо этого он каждый день приходил домой и играл на гитаре до позднего вечера. Он уже умел играть Back in Black и к тому же выучил еще несколько песен – My Best Friend’s Girl группы Cars, Louie, Louie и Another one Bites the Dust Queen.

В начале 1980 года, когда Курту было двенадцать, они с другом Бренданом увидели выступление группы B-52[25] на шоу Saturday Night Live. Это увлекло их, и Брендан уговорил родителей купить ему кеды в шахматную клетку. Отец Курта не мог этого себе позволить, и Курт просто нарисовал клетку на своих кроссовках.

Летом перед десятым классом Курт начал подражать группе Sex Pistols, которую увидел в журнале Creem. К несчастью, в музыкальном магазине Абердина не было пластинок с панк-роком, так что Курт даже не знал, как он звучит. Уединившись в комнате, Курт играл то, как представлял себе его звучание, «три аккорда и много криков», говорил он. И, как оказалось, это было близко к истине.

Несколько лет спустя он наконец достал запись «панка», огромный, эклектичный трехдисковый альбом Clash Sandinista, и был разочарован тем, что звучание было не таким, как он себе представлял.

Курт описывает свою раннюю музыку как «неряшливый рифф-рок».

– Это было похоже на Led Zeppelin, только очень грубо, и я старался сделать все как можно более агрессивным, – говорит он. – Я думал: «Каким может быть панк-рок? Что это? Насколько он отвратителен?» И я пытался играть так плохо, как только мог. Включал маленький десятиваттный усилитель на максимальную громкость. Я просто понятия не имел, что делаю.

– Это был хороший способ спустить пар, – продолжает Курт. – Я считал это своей работой, своей миссией. Я знал, что мне нужно практиковаться. Как только у меня появилась гитара, я стал одержим ею. Я всегда знал, что делаю что-то особенное. Я знал, что становлюсь лучше, хотя и не мог доказать этого. Я понимал, что мне есть что предложить публике, и позже я осознал, что у меня должна быть возможность показать, что я могу писать хорошие песни – что я могу внести свой музыкальный вклад в рок-н-ролл.

Курт отчаянно пытался сделать следующий шаг и создать собственную группу.

– Я хотел посмотреть, как это – написать песню и увидеть, как она звучит со всеми инструментами. Я хотел только этого. Просто попробовать в конце концов. Вот чего я хотел.

Группу он смог собрать только через четыре года, но не из-за того, что не прилагал усилий.

В школе Курт познакомился с двумя подростками – Скоттом и Энди, которые играли на басу и гитаре и джемовали в заброшенном холодильном помещении в лесу. Курт однажды пошел туда, поиграл с ними один день, и было решено создать группу. Курт согласился оставить там гитару, ведь они должны были репетировать каждый день.

Но Скотт и Энди забросили репетиции, и дни ожидания превратились в недели, а недели – в месяцы. Курт не мог забрать инструмент, поскольку у него не было машины, а мама не могла его отвезти. Он освоил праворукую гитару, принадлежавшую мальчику, жившему в доме Кобейнов, мать которого умерла.

– Он был одним из тех тупых укурков, – вспоминает Курт. – Мне он нравился, потому что был по-настоящему депрессивным.

Позже Курт попросил друга отвезти его в лес за гитарой и нашел ее рассыпавшейся на куски – остался один гриф и куча электронных потрохов. Курт скрупулезно вырезал новый корпус в мастерской, но понял только, что не знает пропорций, необходимых для звучания.

– Когда мне было лет семь, я думал, что непременно стану рок-звездой, – говорит Курт. – Я не видел в этом ничего сложного, потому что был настолько гиперактивным, что думал, будто весь мир в моих руках и я могу сделать абсолютно все. Я знал, что, если захочу, могу стать даже президентом, но это было глупо – лучше я стану рок-звездой. Я в этом даже не сомневался. Я очень любил The Beatles и не понимал, в каком окружении живу, что происходит вокруг и с каким отчуждением я столкнусь, когда стану подростком.

Курт продолжает:

– Я считал Абердин посредственным городом, ничем не отличающимся от любого другого в Америке. Я думал, что все они одинаковы – всюду мир и насилия намного меньше, чем было на самом деле, и что все будет просто. Я считал, что США размером примерно с мой задний двор, и все эти города можно запросто объехать, играя в рок-группе, попасть на обложки журналов и все такое.

Но когда к девяти годам у меня появились эти маниакально-депрессивные признаки, я начал смотреть на вещи по-другому. Это казалось мне нереальным.

В десятом классе Курт забросил все мечты о славе.

– В то время я стал очень застенчивым. Я оценивал себя настолько низко, что даже не думал о том, чтобы действительно стать рок-звездой, не говоря уже о том, чтобы вести себя так, как это делают звезды. Я не мог представить себя на телевидении или на интервью. Такие вещи в то время даже не приходили мне в голову.