Cнежная история, или Расколдуй меня сейчас же! - [2]

Я схватилась за голову, вспоминая вчерашний вечер, снег, незнакомца, но тут же про все снова забыла, потому что лапки нащупали большие такие ушки на макушке. Пушистенькие.

Я взвизгнула и, неуверенно перебирая новыми конечностями, побежала к шкафу — купе с зеркалом во весь рост. В человеческий рост, коим я уже и не являлась…

Остренькая мордочка, хитренькие глазки, рыженькая шубка и хвост. Тоже рыжий с белой капелькой на конце. Я лиса. Красивая, с блестящей шерсткой, любопытным носиком, но… Лиса!

— Капец! — сказала лиса и хотела упасть в обморок, но поняла, что говорящая и, в ужасе глядя на свое отражение, завопила.

— Ой, лисенок, ты проснулась! — в комнату вошел вчерашний незнакомец. А хотя нет, мы же познакомились… Волшебник Саша, кажется.

— Аааааа! — повторила я на бис, глядя теперь уже ему в глаза.

— Что случилось, зая? — невинно спросил он.

И я тут же превратилась в зайца. Подняла на него взгляд и поняла в чем причина моих несчастий.

— Ты! — фу, какой у зайца противный и писклявый голос, но фразу я договорю. Доору, точнее. — Колдун недоделанный! Верни сейчас же мне прежний виииид!!!

Последнее слово я пропищала на ультразвуке. Колдун заткнул свои уши, а потом поднял меня за мои. Тряхнул разок, чтобы я замолчала, нахмурился и сказал:

— Ладно!

Отпустил меня на пол. Смотрю в зеркало — опять лиса.

— Ты чего? Не понял, что ли? — вот, у лисицы голос поприятнее будет.

— Ты же просила свой прежний вид, вот я его и вернул, — обиделся Саша. И даже отвернулся.

— Человеческий! Я человеческий вид просила, гринписовец хренов! — тяфкала я.

Он развернулся ко мне лицом, сел на корточки так, чтобы наши глаза оказались на одном уровне и сказал:

— Я не могу, прости…

— ЧЕГО? Как это не можешь? В зайца можешь, а в человека нет? — я как смогла зарычала для усиления эффекта.

— Ну да… — он задумчиво почесал голову. — В зайца могу, в белку могу, если будешь плохо себя вести, даже в курицу могу превратить… А в человека не могу, прости…

— Почему, — офигевшая от тонкой угрозы превратить меня в несушку, спросила я. Вежливо так спросила. И тихо.

— Ты же хотела волшебной любви… — по его обвиняющему голосу я поняла, что сама виновата. А он вдруг оробел и замолчал.

— И?.. — поторопила я его.

Он набрал полную грудь воздуха и выпалил на одном дыхании:

— И теперь не станешь человеком, пока тебя не полюбит кто-нибудь из сказки.

Занавес.

Прямо такой плотный занавес надо было ему сейчас вокруг головы намотать, чтобы моего крика не слышать. А мне лапы связать, чтобы я по всей комнате не бегала и не скидывала на пол все, что могла разбить. Все, что не могла — тоже скидывала туда же.

Он терпеливо ждал, когда мне все это надоест.

Да, мне надоело. Вот стою я посреди осколков и покореженной мебели, дышу тяжело, язык даже высунула.

— Успокоилась? — спокойно спросил он, скрестив руки на груди и, судя по всему, ни разу на меня не злясь.

Я молча кивнула и еще раз огляделась вокруг. В мою душу закрался стыд. Из целого и невредимого остался только шкаф с зеркалом. Разбивать его я не стала, потому что в приметы верю, особенно в плохие.

А колдун дунул на раскрытую ладонь, медленно поворачиваясь вокруг своей оси, и все в этом доме стало как прежде. Мой стыд испарился.

— Где мы? — спросила я, хотя следовало задать этот вопрос раньше, потому что я совсем не помнила, как здесь оказалась.

— В сказке, — тихо ответил Саша.

— Что-то не очень-то тянет на сказку, — подозрительно стала я рассматривать комнату. Обычная среднестатистическая квартира, уютная, но без излишеств. Диван, телевизор, палас — все стандартно.

— Ты в моей сказке, — потупился он.

— Это еще как понимать? — нахмурилась я.

— Ну… Ты уснула сразу и я не успел узнать в какую именно сказку тебя поселить. Поэтому забрал к себе, — смутился он.

— Так я, значит, мало того, что сижу в чужой сказке, вместо того, чтобы любовь свою волшебную искать. Так еще и Новый год проспала! — совсем расстроилась я.

— Нет-нет, что ты, — тут же утешил волшебник и взял меня на руки, поглаживая шерстку. — Ты вернешься в свой мир в ту же секунду, когда я тебя забрал. Даже если проведешь здесь хоть сто лет, там никто ничего не заметит!

Плохой из него утешитель! При слове “сто лет” я дернулась всем телом, оторвала свой нос от его свитера и принялась сучить лапками, чтобы вырваться из рук этого горе-волшебника.

— Какие сто лет? Какие сто лет! Я домой хочу! К маме!

— Найдешь свою любовь и вернешься. Делов-то? — пожал он плечами и отпустил меня на пол.

Я тут же стала бегать вокруг его ног, причитая.

— Любовь, любовь, дернул же черт за язык! Кстати, тут черти водятся? — я на секунду остановилась и вопросительно подняла на него мордочку.

— Водятся, — невозмутимо кивнул он.

— Ой-ееей! И черти-то тут водятся… — я продолжила нарезать круги у его ног, быстро перебирая лапками. — И сижу я в чужой сказке, в которой из всего сказочного только я… Бедная я, бедная!.. Приволок в свою полуторку, обманул девушку, любовь обещал, а сам в лису превратиииил… Змей ты подколодныыыый!

Я опять остановила свой бег, чтобы спросить у молча наблюдавшего за моей истерикой волшебника:

— А змеи здесь тоже водятся? Подколодные, — уточнила на всякий случай.