Cканер - [9]

– В подвале.

Том спустился в подвал. Книги, книги и книги. Пыльные полки со всех сторон. Книги на английском, японском, русском, польском, немецком. Двадцатилетней, тридцатилетней и сорокалетней давности. Здесь вправду больше походило на лавку старьевщика. Том вспомнил, как еще лет десять тому назад один его приятель выкинул на помойку домашнюю библиотеку. Книги, которые собирал еще его отец, и которые в детстве читала ему мать, когда он в лихорадке лежал на кровати с влажной тряпкой на лбу.

– Только место занимают, – пояснил приятель.

Все старые книги были уже отсканированы. С тех пор, как они превратились в файлы его лэптопа, они стали ему не нужны. Покупать книги было излишеством или чудачеством. Их покупали лишь те, кто любил вдохнуть запах бумаги и погладить переплет. В общем, оригиналы. Полюбоваться иллюстрацией и оценить гарнитуру шрифта вполне можно было и на экране монитора.

Офис директора скорее напоминал каморку. Он разместился между последним поворотом лестницы и стеной. Там, закопавшись в гору хлама, восседал Франсуа, он же Рудольф.

– Привет, – поздоровался Том.

– День добрый, – ответил Франсуа. – Что надо?

«Узнал меня», – подумал Том.

– Надо поговорить.

Он смотрел в глаза Франсуа, Рудольфа, Руди, Рудика. Тот смотрел в глаза Тома. Прошла секунда, минута, десять лет, двадцать. Стоп-кадр. Первый курс. Они поняли друг друга.

– Тогда не здесь. Спустимся на другой уровень.

Франсуа взял ключи, они повернули за лестницу, и вышли в коридор. Он открыл дверь в проход к туалету. За ней была еще одна дверь. Франсуа нажал выключатель, и они спустились вниз.

Пахло сыростью. Том огляделся по сторонам. Старинная кладка. Крупный камень. Таких уже нет.

– Подвал замка тамплиеров, – пояснил Франсуа. – Когда-то он стоял на этом месте.

Он открыл еще одну дверь, и они зашли в комнату. Здесь все стены были завалены платами.

«Так я и знал», – подумал Том.

Франсуа смотрел на него и ждал.

– Я ушел из Агентства, – сказал Том.

Франсуа ждал.­

– В моей башке сканер. По нему меня можно засечь. Но я не хочу от него избавляться.

– Тогда что же ты хочешь?

– Мне нужен антиопределитель.

Франсуа молчал. Он думал.

– Это сложно.

– Мне больше никто не сможет помочь. Только ты.

Франсуа снова задумался.

– Сколько у нас времени?

– Через два дня меня начнут искать.

– Хорошо. Это место не должно быть последним, где ты был. Они обязательно придут ко мне с вопросами. Ты выйдешь отсюда и поедешь на юг. Авиньон, Ним, Монпелье, Каркассон. Заедешь в Испанию. Потом вернешься в Париж. Только не сюда, а на тот берег Сены, в Иври. Мы встретимся там послезавтра вечером. На заброшенной китайской фабрике. Я проведу операцию. Потом ты поможешь мне прибраться. Так, что когда они придут за тобой, там будет пусто.

– Спасибо.

Том протянул руку. Франсуа пожал ее, глядя в сторону.

IX

Том брел по холму вверх, туда, где возвышалась казавшаяся неприступной средневековая крепость Каркассон. Он был здесь однажды в детстве, вместе с отцом. Тогда они ехали из Монпелье в сторону Испании, но потом отец передумал ехать дальше, и после Каркассона они повернули назад. Сейчас этот туристический городок не производил особого впечатления на Тома, то ли дело тогда. Контраст по сравнению с детскими воспоминаниями был разителен. В тот раз Том впервые увидал настоящий средневековый город, целиком сохранившийся, с двумя рядами стен, ощерившимися грозными башнями. После возвращения он рассказывал одноклассникам, что побывал в крепости, которую за всю историю никому не удалось взять. Теперь он знал, что это неправда. Взять Каркассон не удалось лишь однажды, когда его правительница, Дама Каркас, накормила последнюю свинью последним мешком зерна и сбросила ее вниз. Осаждавший город Карл Великий решил, что в городе полно продовольствия, раз даже свиней кормят зерном, и приказал войскам отступить. Но после этого город неоднократно захватывали. В средние века здесь обосновались еретики-катары, которых Инквизиция безжалостно сжигала на кострах. В 13-м веке Каркассон брали дважды – во время крестового похода против катаров и после того, как побежденные каркассонцы подняли восстание.

Том шел по улице между старинных домиков. Люди живут здесь испокон веков. Помнят ли они, как воины Людовика Святого изгоняли из города обнаженных катаров? Катары подняли бунт против всесильной Церкви, эдакого Агентства тех времен. Истинной церковью они считали себя. Добрые мужчины и Добрые женщины – таково было их самоназвание. Катары не верили в земных Христа, Деву Марию и Иоанна Богослова. Они считали их лишь видимыми изображениями, статистами-голограммами. Выходит, думал Том, что статисты были уже тогда. В те времена их изобрела прежняя правительница –Церковь, а сейчас изобретает ее преемник Агентство.

X

Том открыл глаза. Франсуа отсоединял провода. Судя по его спокойному лицу, операция прошла гладко. Том встал с лежака. После тиопентала его чуть тошнило и пошатывало. Франсуа протянул ему бело-красную капсулу.

– Прими. Ее надо раскусить и проглотить без запивки.

Потом он достал опрыскиватель и обрызгал помещение. Запахло хлоркой с примесью сероводорода. Они свернули простыню и бросили ее в черный мешок для мусора. Туда же полетели инструменты. Франсуа открыл дверь. Перед выходом зачем-то отвернул лампочку, болтавшуюся на шнуре под потолком, и разбил ее об пол. Включил фонарик и дал его Тому. Осколки подмел и тоже скинул в мешок. Туда же полетели резиновые перчатки. Отдал мешок Тому. Сам сложил пополам лежак и взвалил его на плечо. Они спустились во двор по металлической лестнице. Фабрика представляла собой двухэтажное квадратное здание с внутренним двором. Горела полная луна, освещая квадрат двора. Кое-где разбитые окна зияли чернотой глазниц. Сквозь стены прорастала трава. Они запихали мешок в багажник машины Франсуа, а лежак на заднее сиденье. Снова поднялись наверх и закрыли дверные жалюзи.