Цивилизация Потопа и мировая гибридная война - [61]
«Не знаю, — признался Виталий Аверьянов, — может быть у них на профессиональной почве возникли разногласия, и Оксана таким образом, по-своему, по-журналистски, мстит слишком самостоятельно мыслящему священнику? Но это мои домыслы. А в реальности мы видим следующее: народная депутатка занимается бездарным и плоским повтором мантр толерантности, ювенальной юстиции, западнического законничества и юридизма в отношении таких тонких, глубоких вопросов, как вопросы воспитания детей. Не говоря уже о том, что западные центры валеологии, сексуального просвещения и планирования семьи, идеологи гендерной революции и „нулевого роста“ и прочая нежить всегда очень любили обхаживать наших законодателей и особенно женщин-депутатов (начиная еще с партии „Женщины России“, которая специализировалась на лоббировании этих рокфеллеровских по своему происхождению подрывных технологий)».
«Вот где настоящее мракобесие, которое давно уже пора выжечь каленым железом из Государства Российского! — призвал заместитель председателя Изборского клуба. — Отец Димитрий — яркий человек, с активной гражданской позицией. Очевидно, что он в отношениях ни со своими детьми, ни со своими воспитанниками физическое насилие не использовал и не использует. Ему это попросту не нужно — ибо с избытком хватает и силы воли, и мудрости. А про удар „по роже“ он выразился, конечно же, фигурально — что достаточно ясно из контекста приведенного видео. Но даже если бы он нанес пощечину ребенку за грубое сквернословие — это не самое страшное, что могло бы произойти. Есть вещи пострашнее родительского воздействия рукой — например, предательство, подлость, распущенность, наконец равнодушие и лицемерие старших. От них, а не от „отцовского ремня“ гибнут цивилизации, рассыпается в прах государство».
«Скажу крамольную для наших истерических ювеналов вещь. „Родительский ремень“ должен присутствовать в каждой семье — не для того чтобы его применять, а для того чтобы он как символ отеческой власти напоминал, что не все дозволено, что есть моральный закон. На этом веками строилась Россия, — напомнил он. — Домостроевщина, скажут либералы? Да пожалуйста, сколько угодно! Пусть будет домостроевщина. Всяко лучше вашей толерантности, от которой мухи дохнут и дети вырастают недочеловеками».
«А вопрос о неблагополучных семьях, о садистах-родителях, которые действительно издеваются над детьми — это совсем другой вопрос. И смешивать их между собой может только совершенно недалекий человек. Это может быть какой-нибудь несчастный человек, которого „забили“ в детстве и он закомплексован по этому поводу. Может быть, Оксану Пушкину регулярно пороли в детстве, не знаю… Если это не заказ, спущенный откуда-то депутату Госдумы, а собственная инициатива, — то можно только в очередной раз огорчиться уровнем кадров, которые куются в кузнице партии власти. Вывод. Не протоиерея Димитрия Смирнова нужно судить и отлучать. Но саму депутатшу Пушкину надо бы отлучить от кормушки. Ибо зажралась. И потеряла связь с настоящей действительностью», — заключил Виталий Аверьянов.
Русская народная линия, 25.09.2019
Яд русофобов теряет силу: о попытках «богемных генералов» заклевать Михалкова
Никита Сергеевич Михалков, в общем-то, в защитниках не нуждается. В скандале по поводу либеральной травли «Бесогона» он сам неплохо справляется с начавшими травлю, раскидывая критиков как мелюзгу.
Но этот скандал важен и интересен по той причине, что в нем мы видим новую черту эпохи.
Сразу утешу спикеров «Эха Москвы» и их поклонников: я не верю в рептилоидов. Но я знаю про либеральных «рептилий», про их русофобские клубки, про время от времени происходящие в их среде коллективные спазмы солидарности. Когда подписываются письма, обращения, звучат требования раздавить очередную «гадину» (хотя гадами на поверку оказываются они сами) или, наоборот, защитить от наказания каких-нибудь кощунниц, устраивают шабаши злорадства и ненависти к стране, в которую их занесло Провидение.
Перво-наперво поразило, как оперативно отреагировала на обличительный «Бесогон» Михалкова команда Грефа. Ответные материалы, явно заказные, начали появляться практически сразу, через несколько часов. Однако ж при этом материалы откровенно слабые, в которых все — не по существу…
Якобы автор «Бесогона» выкрутил и извратил фразы Грефа. Но надо ли их выкручивать? Греф не настолько вменяем, чтобы понадобилось искажать смысл его фраз. Он на публике сболтнул уже столько лишнего, что этого хватило бы на дюжину судов Линча, если бы такие суды были в русских традициях…
Собственно, ничего нового о Грефе сказано Михалковым не было, но все это ранее было уделом «маргиналов» в соцсетях. И вот возникает ощущение, что сам Греф никак не ожидал такого обличения на уровне федерального канала. Как будто кто-то сковырнул камень, под которым дремала змея или ящерица… И рептилия съежилась от яркого света. Но его собратья, почувствовав опасность такого вытаскивания на свет, по привычке произвели громкий отвлекающий шум, выпустили зловонные маскирующие струи.
Поведение этого сообщества похоже на театральных клакеров в XIX веке. (Была такая профессия «клакер» — зашикивать, засвистывать и затопывать неугодных и создавать искусственные овации для тех, кто заплатил или кого нужно продвигать как своего. Сравнительно небольшая группа клакеров могла влиять на политику театра и карьеру режиссеров и актеров. В современной России аналогичные методы очень хорошо отработаны либеральными СМИ, во главе которых «Эхо Москвы».)
Почему с нами произошло то, что произошло более 20 лет назад? Смутные времена приходят в Россию с определённой периодичностью и как бы неожиданно, поскольку создаётся иллюзия, что стабильность держится сама собой, что это нечто незыблемое. Такое же ощущение было у наших предков в начале XX века — никто не ценил империю до тех пор, пока она не затряслась и не рухнула. То же самое произошло и в 80-е годы XX века. Все иронизировали над «застоем», над «уверенностью в завтрашнем дне» и не ценили того положительного, что было в советском укладе жизни.
Николай Афанасьевич Сотников (1900–1978) прожил большую и творчески насыщенную жизнь. Издательский редактор, газетный журналист, редактор и киносценарист киностудии «Леннаучфильм», ответственный секретарь Совета по драматургии Союза писателей России – все эти должности обогатили творческий опыт писателя, расширили диапазон его творческих интересов. В жизни ему посчастливилось знать выдающихся деятелей литературы, искусства и науки, поведать о них современным читателям и зрителям.Данный мемориальный сборник представляет из себя как бы книги в одной книге: это документальные повествования о знаменитом французском шансонье Пьере Дегейтере, о династии дрессировщиков Дуровых, о выдающемся учёном Н.
Животворящей святыней назвал А.С. Пушкин два чувства, столь близкие русскому человеку – «любовь к родному пепелищу, любовь к отеческим гробам». Отсутствие этих чувств, пренебрежение ими лишает человека самостояния и самосознания. И чтобы не делал он в этом бренном мире, какие бы усилия не прилагал к достижению поставленных целей – без этой любви к истокам своим, все превращается в сизифов труд, является суетой сует, становится, как ни страшно, алтарем без божества.Очерками из современной жизни страны, людей, рассказами о былом – эти мысли пытается своеобразно донести до читателей автор данной книги.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Уильям Берроуз — каким он был и каким себя видел. Король и классик англоязычной альтернативной прозы — о себе, своем творчестве и своей жизни. Что вдохновляло его? Секс, политика, вечная «тень смерти», нависшая над каждым из нас? Или… что-то еще? Какие «мифы о Берроузе» правдивы, какие есть выдумка журналистов, а какие создатель сюрреалистической мифологии XX века сложил о себе сам? И… зачем? Перед вами — книга, в которой на эти и многие другие вопросы отвечает сам Уильям Берроуз — человек, который был способен рассказать о себе много большее, чем его кто-нибудь смел спросить.
27 января 1837 г. Пушкин был смертельно ранен на поединке поручиком Кавалергардского полка Жоржем Дантесом. История этой дуэли окутана плотной пеленой мифов и легенд. Справедливо ли мнение, будто его погубил чудовищный заговор, в котором участвовала императорская фамилия и высший свет? Верно ли, что гений Пушкина в конце блистательного поприща пришёл в упадок? Он пережил тяжёлую семейную драму, усугублённую многими бедами. Поэт не мог вынести притеснений цензуры, был лишён возможности распорядиться своей жизнью и покинуть столицу, был удручён долгами.
«Мы ведь просто выполняли приказы, за что нас судят?» — вопрошали если не все, но многие участники самого громкого судебного процесса в истории. Что творилось в душах тех, кто уничтожил миллионы человеческих жизней, организовал «лагеря смерти» и устроил холокост? Были ли эти люди чудовищами? Ответ на этот вопрос читатель найдет в книге. Автор этой широкоизвестной на Западе книги, доктор психологии Г. Гильберт, принимал участие Международного военного трибунала в Нюрнберге. Являясь психологом, он неоднократно беседовал с главными нацистскими преступниками и подробно изложил содержание своих разговоров с ними на страницах книги.
Альфред Нобель, учредитель самой престижной премии в мире, ученый и предприниматель, изобретатель динамита, создал также крупнейшую нефтяную компанию, которая бросила вызов знаменитой «Стандарт Ойл» Рокфеллера. С этого времени началась ожесточенная борьба между Рокфеллерами, Нобелями и вмешавшимися в нее Ротшильдами за господство на мировых рынках. Шведская журналистка Брита Осбринк рассказывает в своей книге, как проходила эта «битва гигантов», в которой так или иначе приняли участие русские императоры Александр III и Николай II, немецкий канцлер Отто фон Бисмарк, английский король Эдуард VII и еще многие известные политики и предприниматели конца XIX – начала XX века.
Он был легендой при жизни, он превратился в миф после трагической смерти. Боливийский поход Эрнесто Че Гевары, исполненный невыносимых страданий и мук, всё чаще сравнивают с восхождением Христа на Голгофу. Загадочная гибель команданте по-прежнему окутана тайной, а «проклятие Че» неумолимо настигает палачей Героического Партизана спустя многие годы. Главный герой книги историка Александра Колпакиди и писателя, литературоведа Романа Кожухарова «Проклятие Че Гевары» – Альдо Коллоди, один из инициаторов знаменитого «латиноамериканского бума», в прошлом активный участник революционной борьбы – герильи. Стержнем сюжета становится рассказ одного из троих партизан, чудом выживших в «зверском» походе Че Гевары.