Цивилизация Потопа и мировая гибридная война - [56]

Собственно, и здесь, и там действует именно проект «национал-демократии». Этим именем называлась и партия Грушевского, и многочисленные партии и центры, которые создавались англосаксами во всем мире. В последние десятилетия сеть соответствующих идеологических центров без всякого стеснения финансировалась через НКО американским Национально-демократическим институтом. Он был причастен к революциям роз, оранжевой, пурпурной, тюльпанов и т. д. Русский национализм и украинский национализм новейшего образца неизбежно получается у них с американским акцентом, и когда слушаешь нацдемов, ловишь себя на ощущении, что смотришь голливудский фильм про русских.

Сценаристы русофобских кампаний на этот раз совершили ошибку. Ведь «ватник» у народа порождает главную ассоциацию с Победой 1945 года. И носили телогрейки у нас в советское время представители буквально всех слоев общества.

Приведу красноречивый эпизод из собственной жизни. В начале 90-х я учился на дневном отделении престижнейшего журфака МГУ. В 91-м году туда еще можно было поступить «с улицы». Я относился именно к этой категории поступивших и удержавшихся без всякого блата. Время было лихое, социальный кризис шоковой терапии ударил по населению очень мощно. Даже в Москве в среде студентов элитарного факультета в ту пору дорогой одежды было немного. Ребята зимой ходили в основном в китайских пуховиках. У меня дубленка появилась уже на четвертом курсе. И на втором и третьем курсах я не считал зазорным ездить в мороз на Моховую в телогрейке — это было нормальным как по меркам метро, так и по меркам центральных улиц Москвы. Сначала я был на нашем курсе один такой, потом стали появляться и подражатели. В общем, я стал законодателем некой моды, или антимоды, как угодно. Однажды в гардеробе преподавательница стилистики русского языка в паре с одной из студенток попытались высмеять мой наряд, спросив меня, что это за мода «из Парижу». Ответ был прост: «Это не мода. Это стиль». И это было действительно так — в этом была некая корневая контркультура. Она у нас тогда не ассоциировалась, скажем, с ГУЛАГом. Скорее в «телаге» был символ сопротивления западнической рекламе, агрессивной вестернизации всей нашей жизни.

Сегодня стеганые куртки в стиле «ватник» могут относиться к категории высокой моды. Но это уже другая тема.

— Как вы считаете, почему вообще возникла претензия к этому удобному и практичному виду одежды?

— На мой взгляд, термин «ватник» в том, как он употребляется сетевыми русофобами, источником своим имеет страх хипстера молодежных субкультур 80-х годов перед гопниками, урлой, которые их «мочили». Вне этого контекста невропатического ужаса данный русофобский комплекс объяснить невозможно. Кстати, среди этих субкультур, которым противостояли гопники, любера и т. д., были и «наци», предшественники украинского «Правого сектора».

Возвращаясь к теме соцзаказа, «ватники» у русофобов — это попытка повторить успех вброса мема «совок» в эпоху перестройки. Кто вбрасывал моду на презрение к «совку»? Безусловно, это было спродюсировано западными советологами, в услужение которым пошли тысячи советских журналистов, в большинстве своем по доброй воле. Они и разнесли этот мем, превратив его в «псевдонародный», в словечко массовой антикультуры. Скажу откровенно, у меня он и тогда вызывал отвращение, хотя я не был совпатриотом, был настроен довольно критично. Просто от употреблявших слово «совок» в сатирическом ключе несло, как мне тогда казалось, какой-то подлостью, может быть, это в силу моего слишком раздражительного языкового слуха. Но я и сейчас думаю, что это словечко из лексикона не сыновей, а пасынков. «Совок» был словом саморазрушения.

«Совок» означал все-таки ненависть ко всему советскому и мог еще прикрываться неким флером псевдопатриотизма. А вот «ватник» — это уже неприкрытая русофобия. И она может работать только с очень наивным сознанием, с юным поколением, не видящим ничего дальше последнего 10-летия. Поэтому на этот раз црушные идеологи по работе с Россией явно просчитались. «Ватник» у нас не пройдет, и вторым «совком» он не станет.

Тем не менее на Украине, в искусственно культивируемой русофобской среде, тема «ватника» прижилась, так же как и у нас она не совсем исчезла, есть в соцсетях сообщества юных смердяковых, продолжающих тему.

Народ у нас сегодня прекрасно понимает, что дело не в одежде и не в вопросах вкуса, «ватниками» его обзывают не какие-то озабоченные метросексуалы и денди XXI века, а сознательные агенты влияния. Хотели отождествить понятия «ватника» с понятием быдла, но получается все наоборот: «ватники» — это те, кто не «хавает» западническую пропаганду, невосприимчив к наживке «мягкой силы». А вот метросексуалы как раз «хавают», ведь вся их жизнь — низкокачественная калька с западных модных журналов и люксовой рекламы.

Аристократ вообще не понял бы противопоставления себя простонародью, ни на уровне языка, ни на уровне костюма. Это был бы просто нонсенс. Нынешние квазиаристократы, которые модно одеваются, часто ездят заграницу и постоянно общаются в кафе, где их обслуживают официанты, — жертвы великого самообмана. Мелкобуржуазный характер этих богемных квазиаристократов налицо, ублюдочность их психологии выдает себя во всем, как бы они ни тужились казаться просвещенными и глубокими людьми.