Цивилизация мотылька - [6]

— Многие, — ответил Дмитрий. — Я предлагаю взаимовыгодную вещь. Вы получите своё, мы — своё. Внакладе никто не останется.

Серж хрюкнул, залпом выпил кружку пива, вытер усы. Потом сказал:

— Мы подумаем, — и недвусмысленно махнул рукой, давая понять, что разговор закончен.

На улице Дмитрия догнал Илья, долго мял шапку, потом сказал:

— Ты уж извини, это — байкеры.

— А вы? — спросил Дмитрий прямо.

Илья смутился, но глаз не отвёл.

— Мы музыканты. Нам блуждающее радио нужно чтобы заявить о себе. А им — чтобы прижать Создателя.

— Не вижу особой разницы, — спокойно сказал Дмитрий. — Каждый думает о себе.

— А Поиск? О ком думает Поиск?

— Поиск думает обо всех, — четко, как на группе, ответил Дмитрий. — На то он и Поиск. Ты хотел мне что-то ещё сказать?

— Сегодня вечером мы будем пеленговать блуждающее радио. Присоединитесь? Из наших мало кто доживает до эфира, трудно брать пеленг.

Илья нервничал, его лоб покрывала испарина.

— Приходите на квартиру, где была группа. Пораньше, часиков в десять, чтобы успеть всё распланировать.

Илья быстро кивнул и затрусил обратно, в клуб. Дмитрий тяжело вздохнул. В том, что музыкант вечером придет, уверенности не было. Илья относился к тому типу людей, которые на словах готовы на многое, но когда речь заходит о деле, толку от них никакого.

До ужина была уйма времени, и перед Дмитрием встал вопрос, как это время с пользой дела потратить. Конечно, можно было просто пойти поиграть в футбол или искупаться в мутной илистой жиже водохранилища, но сегодняшний день юноше хотелось провести с пользой для Поиска. Мысленно Дмитрий вернулся к группе, пытливый ум юноши пытался найти зацепку, благодаря которой можно было бы раскрыть одну из тайн Города. Ничего нового на ум не шло. Дмитрий усмехнулся, пытаясь побороть накатившую вдруг апатию. Он уже знал, куда сейчас направится.

В Городе не было детей и стариков. Возраст горожан колебался от 19 до 45 лет. Горожане считали, что это результат искусственной селекции, в Поиске же придерживались мнения, что такая популяция возникла в результате естественной эволюции уже внутри Города, и что особи, не соответствующие некоторым критериям отбора создателей Города, просто изымались из обращения, а информация о них стиралась из памяти окружающих.

Но почти из каждого правила существуют исключения. Пятидесятилетняя баба Вера была ярким напоминанием факта, что Город устроен сложнее, чем могут представить себе адепты Поиска. Горожане поговаривали, что она колдунья, но Дмитрий всегда скептически относился к таким слухам. Сейчас юноша решил навестить бабу Веру. Не для того, чтобы вызнать секрет долголетия, нет. Что сама баба Вера знает, почему она оказалась в Городе, Дмитрий не верил. Юноша просто интуитивно подозревал, что в разговоре с этой женщиной могут всплыть какие-то неизвестные Поиску детали о Городе.

Баба Вера жила почти в самом центре. Её домик примостился в двух минутах ходьбы от единственного в Городе проспекта. Дальше начинались аварийные девятиэтажки, крыши которых в прошлом были излюбленным местом встреч молодежи. Но в один прекрасный день лестничные проёмы сразу пяти домов как по команде обвалились. Тусовки в аварийных домах прекратились — подняться на крышу теперь не представлялось возможным. А виновницей всего этого злые языки тут же обвинили «живущую по соседству мерзкую колдунью».

Дмитрий зашел в узкую вечно скрипящую калитку и долго стучал в наглухо закрытые ставни. В какой-то момент юноше показалось, что бабы Веры не было дома, но негромкие шаги и скрип дверного замка опровергли это предположение.

— Баба Вера, можно с вами поговорить? — спросил Дмитрий, когда женщина вышла из дома.

— Проходи, коль не боишься.

— А чего мне бояться?

— Люди говорят, колдовать я умею, — сказала баба Вера, едва заметно прищурившись.

— А вы умеете? — спросил Дмитрий, заходя в дом.

— А если умею? Ещё не передумал разговаривать?

— Не передумал.

Ещё с порога Дмитрий понял, что баба Вера принимала гостей. Около порога стояли изящные женские туфельки, а с кухни доносился аромат малинового чая и мятных пряников. Заглянув на кухню, Дмитрий увидел Ольгу. Она была облачена в джинсы и легкий топик, в глазах девушки плясали задоринки.

— Чай будешь? — спросила девушка и опустила глаза.

— Буду, — ответил Дмитрий. — А ты здесь что делаешь?

— Колдовать учусь, — хмыкнула Ольга.

— Уму-разуму набирается, — объяснила вошедшая следом за Дмитрием баба Вера. — Кстати, и тебе бы не помешало.

Из-за печи вышла большая черепаховая кошка и по-кошачьи, не моргая, уставилась на Дмитрия.

— Нет у меня еды. У женщин попроси, — без малейшей иронии сказал Дмитрий. В этом доме даже кошка могла оказаться исключением из правил.

— Не еды она хочет, — сказала баба Вера. — Ласки и нежности.

Кошка, словно подтверждая слова женщины, подошла к Дмитрию и несколько раз потёрлась о его ногу. Юноша запустил руку в мохнатый кошачий загривок. Оттуда раздалось утробное урчание. Дмитрий уселся на предложенный бабой Верой табурет и взял кошку на руки. Не переставая мурчать, та выпустила когти, намертво вцепившись в колени Дмитрия.

— И о чём ты хотел меня спросить? — баба Вера заглянула в глаза Дмитрию. Как юноше показалось — насмешливо.