Цивилизация классического Китая - [31]
Наличие большого количества скота позволяет предположить существование пастухов, которые, без сомнения, переходили с одного пастбища на другое. Эти пастушеские племена сохраняли свои отличия от земледельцев, всегда презиравших, как это отметил Оуэн Латтимор, тех, кто потреблял молоко и то, что из него производилось. При этом находящиеся в благоприятных экономических и климатических условиях скотоводы все меньше и меньше сопротивлялись господству оседлых способов ведения хозяйства. Таким образом, глубокие этнические и экономические изменения стали неизбежны.
Несмотря на то что люди тех эпох отделены от нас многими веками, их радости и печали не остаются для нас совсем неизвестными. Их отпечаток мы можем найти в одном из первых памятников китайской литературы — «Каноне песен» («Ши цзин»). Он содержит около 300 стихотворений, из которых в эпоху «Весна и осени» Конфуций составил самую древнюю антологию. Впрочем, даже если традиция считать составителем «Ши цзин» самого Конфуция всего лишь легенда, то никакие доводы не позволяют поставить под сомнение достоверность самой поэзии. Самые ранние из этих произведений действительно датируются концом периода Шан-Инь и первыми годами правления династии Чжоу. Самая древняя версия, которая нам на сегодня известна, была найдена в уезде Фуянь, провинции Аньхой (1978 и 1984), в могиле, датируемой началом периода Западная Хань, что вызвало сенсацию в филологическом мире. Сегодня, как и вчера, поэзия обращается к жизни двух групп людей, из которых состоит общество. Если использовать римские термины — это патриции и плебеи. Крестьяне поют о сладости любви, беспокоятся о том, что зима будет суровой, или жалуются на жестокость тех, на чьей земле они работают. Это очаровательные «нравы царств» (го фэн), в которых современный читатель может почувствовать некоторую схожесть с негритянскими спиричуэлс:
Так пели когда-то крестьяне царства Вэй, которых облагали тяжелыми налогами.
Крестьянская жизнь, которая в Китае всегда шла в рамках общины, разделяла мужчин и женщин, строго распределяя их обязанности: ткачество, разведение шелковичных червей, производство алкоголя были отданы женщинам, тогда как мужчинам оставались охота, рыболовство и работа в поле:
Разделение труда, при котором на долю женщины приходится тяжелая домашняя работа, предполагает патриархальную систему отношений, несмотря на ту краткосрочную свободу, которая, согласно обычаям, делала положение девочек во время больших весенних праздников более высоким, чем положение мальчиков. Такая система отношений вызвана существование дуалистической системы инь (женское) и ян (мужское). Взаимодополняемость и чередование двух элементов этой системы, которые проявляются в их циклическом развитии, послужили источником вдохновения для всех научных и философских теорий Китая.
Молодые люди и. девушки встречались в начале нового сезона, во время больших сельскохозяйственных праздников, где обменивались песнями о любви. Эта практика и сегодня в обычае у некоторых народов Юго-Восточной Азии:
Знать, возносившая почести предкам, также пела во время церемоний, которые упорядочивали их жизнь. Они возносили хвалу основателю династии, они молили умерших послать им на будущий год обильные дары или благодарили их за плодородность земли, которая позволяла собрать богатый урожай:
Жизнь была еще слишком неясной для того, чтобы самая большая восторженность вылилась во что-то иное, кроме простой радости обладания:
История цивилизации народа — история прилежного исторического ученичества, национальной гордыни, сокрушительного военного поражения, история становления национального самосознания, великого трудолюбия, ответственности и осмысленного бытия. История японского народа, создавшего великую культуру и искусство. Книга «Японская цивилизация» написана известными французскими востоковедами Вадимом и Даниель Елисеефф в серии «Великие цивилизации».
Мы предлагаем вашему вниманию книгу, написанную современной французской исследовательницей — Даниэль Елисеев и посвященную столь притягательной и загадочной восточной стране, как Япония. Стране, где, с одной стороны, все, что ни есть, — все история и традиция, с другой стороны, это полностью урбанизированная культура, сформировавшаяся менее чем за два поколения. Япония — это мир парадокса. Образ этой страны всегда написан яркими контрастными красками: с одной стороны, это культура аристократической, утонченной женственности, воплотившейся прежде всего в ранней японской литературе, с другой — это край суровой, воинской мужественности, известной всему миру под именем самурайского духа или пути воина.
1536 год: по Японии расползается страх. Старинные структуры управления, централизованные в китайском духе, уже более четырехсот лет как растворились в ленных отношениях общества, феодального по природе. Провинциями управляют обедневшие потомки знатных семейств и энергичные лидеры, ставшие главами родов; их деятельность, порой полезная и активная, приводит к катастрофам, когда их охватывает зависть или ненависть к более богатому или более слабому. И они присваивают себе поле, дерево или укрепление соседа.В Киото, столице, повсюду воцаряются неуверенность, бедность и отчаяние; даже император царствует, не будучи коронован, а сёгун трепещет, напрасно ища поддержки.Однако всякая крайность вызывает ответную реакцию — пробил час порядка.
Главной темой книги стала проблема Косова как повод для агрессии сил НАТО против Югославии в 1999 г. Автор показывает картину происходившего на Балканах в конце прошлого века комплексно, обращая внимание также на причины и последствия событий 1999 г. В монографии повествуется об истории возникновения «албанского вопроса» на Балканах, затем анализируется новый виток кризиса в Косове в 1997–1998 гг., ставший предвестником агрессии НАТО против Югославии. Событиям марта — июня 1999 г. посвящена отдельная глава.
«Кругъ просвещенія въ Китае ограниченъ тесными пределами. Онъ объемлетъ только четыре рода Ученыхъ Заведеній, более или менее сложные. Это суть: Училища – часть наиболее сложная, Институты Педагогическій и Астрономическій и Приказъ Ученыхъ, соответствующая Академіямъ Наукъ въ Европе…»Произведение дается в дореформенном алфавите.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга Волина «Неизвестная революция» — самая значительная анархистская история Российской революции из всех, публиковавшихся когда-либо на разных языках. Ее автор, как мы видели, являлся непосредственным свидетелем и активным участником описываемых событий. Подобно кропоткинской истории Французской революции, она повествует о том, что Волин именует «неизвестной революцией», то есть о народной социальной революции, отличной от захвата политической власти большевиками. До появления книги Волина эта тема почти не обсуждалась.
Эта книга — история жизни знаменитого полярного исследователя и выдающегося общественного деятеля фритьофа Нансена. В первой части книги читатель найдет рассказ о детских и юношеских годах Нансена, о путешествиях и экспедициях, принесших ему всемирную известность как ученому, об истории любви Евы и Фритьофа, которую они пронесли через всю свою жизнь. Вторая часть посвящена гуманистической деятельности Нансена в период первой мировой войны и последующего десятилетия. Советскому читателю особенно интересно будет узнать о самоотверженной помощи Нансена голодающему Поволжью.В основу книги положены богатейший архивный материал, письма, дневники Нансена.
Греческая цивилизация, пожалуй, известна нам лучше других древних культур. Ее мифология, философия, искусство стали основой европейской цивилизации, она дала современному миру принципы морали и государства, духовные ценности и категории мышления. Но это не отменяет нашего интереса к ней. Напротив, перед нами по-прежнему стоит задача понять, в чем корни этой культуры, какие связи человека той эпохи с природной, социальной, политической и духовной средой сформировали своеобразие феномена, известного нам как Древняя Греция.Книга рассчитана на широкий круг читателей.
В книге французского историка Ф. Шаму эллинистическая цивилизация представлена не эпохой упадка традиций классической Греции, не простым переходом через хаотичную и кровавую военную историю от греческого востока к латинскому западу, от Афин к Риму. Историческая реальность оказывается гораздо более сложной, чем ее представляют школьные учебники, вынужденные прибегать к упрощениям.Эллинизм — это не только завоевательные походы Александра Македонского, распространившего греческий мир в пределы Азии, это нововведения и преемственность, преданность традиции и поразительные новшества, это люди, привязанные к прошлому и страстно устремленные в будущее.Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Был ли Рим «оригинальным»? Была ли римская цивилизация прямой наследницей Великой Греции? Почему римляне обожествляли свой город, но предоставляли возможность проживать в нем бывшим врагам? Почему варварские племена почитали Рим и разделяли с римлянами любовь к нему? Почему Рим отказался от монархии и тирании и стал империей? И что же такое на самом деле империя? И почему римляне считали, что настоящая духовная и религиозная среда для человека — сельская местность?Римская империя рухнула. Но сама идея Рима продолжала существовать как бодрящий миф об общечеловеческой родине, история которой показала, что она не была невозможной мечтой.Книга предназначена для широкого круга читателей.
Книга Пьера Шоню, историка школы «Анналов», всесторонне раскрывает цивилизацию Европы (включая и Россию) классической эпохи, 1630–1760 годов. Ученый рассматривает эту эпоху с двух точек зрения: с точки зрения демографии, бесстрастных законов, регулирующих жизнь огромных людских масс, и с точки зрения духовной истории, истории религии, искусства и мысли, формировавших сознание эпохи Предпросвещения.