Цивилизация Древней Греции - [27]
В то же время греческий флот, собранный у мыса Артемисон, в северной части Эвбеи, впервые встретился с эскадрами Великого Царя, шедшими от города Ферм, места, где впоследствии будут построены Фессалоники. Хотя они попали в шторм, разбивший 400 кораблей о скалистый полуостров Магнесию, египетские и азиатские судна отлично показали себя в течение всего боя, длившегося с перерывами два дня. После поражения при Фермопилах греческий флот направился на юг и бросил якорь около острова Саламин, откуда он мог защищать линию укреплений на Истме.
Через Фокиду, которая была разрушена, и Беотию, которая стала союзником, персы пришли в Аттику. По совету оракула афиняне оставили город, чтобы спастись на кораблях, которые доставили их на Саламин и в Трезен. Слабый гарнизон, оставшийся в акрополе, храбро оборонялся до полного истребления. Афины были разграблены и сожжены. Таким образом, как того желал Дарий, Ксеркс отомстил за сожженные ионийцами храмы в Сардах.
Перед тем как напасть на оборонительные сооружения Истма, царь должен был разрушить греческий флот, собранный у Саламина. Посланцы сообщили ему о распрях и сомнениях в среде союзных греческих военачальников под предводительством спартанца Эврибиада. Афинянин Фемистокл считал, что необходимо дать бой без промедления в водах Саламина, где недостаток пространства помешал бы противнику развернуть все суда и воспользоваться численным превосходством. Он искусно маневрировал, чтобы отвергнуть предложение отступить к Истму. Предупрежденные персы выставили эскадру на западном входе в Элевсинскую бухту, через которую греки могли отступить. Бой теперь был неизбежен. Утром, ближе к концу сентября 480 года, флот Великого Царя с финикийскими судами во главе входит в пролив шириной не более одного километра между Саламином и берегами Аттики. Ксеркс установил свой трон на склонах Эгалеоса, чтобы наблюдать за победой своих эскадр. Греческие корабли были готовы к бою: согласно тактике Фемистокла, они использовали свои возможности маневрировать, чтобы протаранить вражеские суда, которым было тесно и которые начали друг другу мешать. Высадившиеся гоплиты, вооруженные лучше своих азиатских и египетских противников, одержали победу в боях на абордаж. Афиняне и эгинеты, два самых многочисленных контингента в греческом флоте, проявили в сражении свою сноровку и храбрость. После жестокого и беспорядочного боя, суда Великого Царя повернулись другим бортом и двинулись к Фалере, а греки до наступления ночи уничтожали вражеские корабли, которых они, как говорит Эсхил, били «как тунцов». Менее 400 греческих кораблей одолели флот, в три раза превосходивший их числом.
Ослабленный этими тяжелыми потерями персидский флот уже не был опасен. Армия же осталась цела. Однако Ксерксу довольно было увиденного, и время года было неблагоприятное. Он дал приказ отступать, отправив остатки флота к Геллеспонту, а сам двинулся вместе с армией по суше. Сорок пять мучительных дней заняло возвращение обратно в Азию. В Фессалии он оставил одного из своих генералов, Мардония, со значительными силами, который должен был перезимовать на месте, чтобы возобновить наступление весной.
В 479 году, как только наступило время жатвы, в начале июля, Мардоний вторгся в Аттику, жители которой вновь были эвакуированы на Саламин. Поняв, что объединенная греческая армия покинула Пелопоннес, он возвратился в Беотию, оставляя после себя разрушенный город и опустошенные деревни. Он поджидал греков на проходах через Киферон, близ реки Асоп. Его войска были многочисленны и отлично обучены: к персидской и азиатской пехоте присоединились беотийские и фокейские гоплиты; особенно опасной была кавалерия, усиленная эскадронами Фессалии, Беотии и Македонии. Греческая армия под командованием спартанца Павсания, племянника Леонида, насчитывала около 40 000 гоплитов, среди которых было 10 000 спартанцев и 8000 афинян, не считая легковооруженных воинов. Они пересекли Киферон и заняли позиции у подножия горы, перед персами, возле города Платеи. Противники наблюдали друг за другом в течение трех недель. Все это время греки подвергались беспрестанным налетам вражеской кавалерии. Приказ об отступлении, отданный Павсанием, но проигнорированный его подчиненными, побудил Мардония пересечь Асоп со своей пехотой и атаковать дезорганизованную греческую армию. Однако греки стойко выдержали нападение: лакедемоняне, в частности, показали себя достойными своей традиционной славы — они отразили наступление персов и стремительно атаковали врага, обратив его в беспорядочное бегство. Мардоний погиб на поле боя. Афиняне, левое крыло, повергли беотийцев в бегство. Варварский лагерь пал под ударами греков, которые перебили захватчиков. Остатки вражеской армии направились на север под защитой кавалерии. Фивы, после двадцатидневной осады, сдали персидских сторонников. Победители по праву могли праздновать свою победу, делая вотивные приношения в крупные храмы, например, известную змеиную колонну в Дельфах: на этот раз Греция была окончательно спасена.
Битва при Платеях, через год после Саламина, положила конец угрозе, которая в течение пятнадцати лет нависала над греческим миром: но она не положила конец греко-персидским войнам. В тот же день, когда Павсаний разбил армию Мардония на полях Беотии, греческий флот под руководством спартанца одержал другую крупную победу. Он перешел в наступление по призыву ионийцев, которые мечтали избавиться от гнета Ахеменидов. Персидский флот, отказавшийся принять бой, был вынесен к мысу Микале, на азиатском берегу перед Самосом, и его экипаж объединился с войсками региона для создания укрепленного лагеря. Греки высадились и взяли лагерь штурмом, в результате которого ионийские контингенты персидской армии перешли к противнику. Победа при Микале дала грекам превосходство на Эгейском море. Ионийцы почти отовсюду изгнали персидские гарнизоны и послов Великого Царя. Греческий же флот направился к Геллеспонту, чтобы разрушить понтонные мосты, построенные Ксерксом над проливом: но за них это уже сделал шторм. После этого флот вернулся в Грецию, но афинский контингент остался в Проливах и осаждал Сеет, который сдался зимой. Весной 478 года афинский стратег Ксантипп, отец Перикла, привез в Афины вместе с внушительной добычей канаты, связывавшие понтонные мосты Ксеркса. Эти трофеи, посвященные богам в крупных храмах, усилили престиж Афин. Отныне этот город взял в свои руки военно-политическую инициативу в операциях против Азии.
В книге французского историка Ф. Шаму эллинистическая цивилизация представлена не эпохой упадка традиций классической Греции, не простым переходом через хаотичную и кровавую военную историю от греческого востока к латинскому западу, от Афин к Риму. Историческая реальность оказывается гораздо более сложной, чем ее представляют школьные учебники, вынужденные прибегать к упрощениям.Эллинизм — это не только завоевательные походы Александра Македонского, распространившего греческий мир в пределы Азии, это нововведения и преемственность, преданность традиции и поразительные новшества, это люди, привязанные к прошлому и страстно устремленные в будущее.Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Аксаков К. С. — русский публицист, поэт, литературный критик, историк и лингвист, глава русских славянофилов и идеолог славянофильства; старший сын Сергея Тимофеевича Аксакова и жены его Ольги Семеновны Заплатиной, дочери суворовского генерала и пленной турчанки Игель-Сюмь. Аксаков отстаивал самобытность русского быта, доказывая что все сферы Российской жизни пострадали от иноземного влияния, и должны от него освободиться. Он заявлял, что для России возможна лишь одна форма правления — православная монархия.
Классическое произведение Корнелиуса Райана, одного из самых лучших военных репортеров прошедшего столетия, рассказывает об операции «Оверлорд» – высадке союзных войск в Нормандии. Эта операция навсегда вошла в историю как день «D». Командующий мощнейшей группировкой на Западном фронте фельдмаршал Роммель потерпел сокрушительное поражение. Враждующие стороны несли огромные потери, и до сих пор трудно назвать точные цифры. Вы увидите события той ночи глазами очевидцев, узнаете, что чувствовали сами участники боев и жители оккупированных территорий.
Авторы этой книги дают возможность увидеть полную картину существования первобытных племен, начиная с эпохи палеолита и заканчивая ранним железным веком. Они знакомят с тем миром, когда на Земле только начинало формироваться человеческое сообщество. Рассказывают о жилищах, орудиях труда и погребениях людей той далекой эпохи. Весь путь, который люди прошли за много тысячелетий, спрессован в увлекательнейшие отчеты археологов, историков, биологов и географов.
Никто в настоящее время не вправе безоговорочно отвергать новые гипотезы и идеи. Часто отказ от каких-либо нетрадиционных открытий оборачивается потерей для науки. Мы знаем, что порой большой вклад в развитие познания вносят люди, не являющиеся специалистами в данной области. Однако для подтверждения различных предположений и гипотез либо отказа от них нужен опыт, эксперимент. Как писал Фрэнсис Бэкон: «Не иного способа а пути к человеческому познанию, кроме эксперимента». До недавнего времени его прежде всего использовали в естественных и технических науках, но теперь эксперимент как научный метод нашёл применение и в проверке гипотез о прошлом человечества.
«Festung» («крепость») — так командование Вермахта называло окруженные Красной Армией города, которые Гитлер приказывал оборонять до последнего солдата. Столица Силезии, город Бреслау был мало похож на крепость, но это не помешало нацистскому руководству провозгласить его в феврале 1945 года «неприступной цитаделью». Восемьдесят дней осажденный гарнизон и бойцы Фольксштурма оказывали отчаянное сопротивление Красной Армии, сковывая действия 13 советских дивизий. Гитлер даже назначил гауляйтера Бреслау Карла Ханке последним рейхсфюрером СС.
Трудности перехода к мирному строительству, сложный комплекс социальных и политических противоречий, которые явились следствием трех лет гражданской войны, усталость трудящихся масс, мелкобуржуазные колебания крестьянства — все это отразилось в событиях кронштадтского мятежа 1921 г. Международная контрреволюция стремилась использовать мятеж для борьбы против Советского государства. Быстрый и решительный разгром мятежников стал возможен благодаря героической энергии партии, самоотверженности и мужеству красных бойцов и командиров.
Многие уверены, что Великие географические открытия совершали европейцы, потому что первыми вышли в открытое море. Немногие знают, что задолго до этого опасные путешествия по морям предприняли китайцы. Китайцы упорно боролись с варварами, поэтому построили Великую Китайскую стену. Китайцы хотели досыта накормить свой народ, поэтому построили Великий канал.Благодаря своей письменности китайцы изобрели бумагу, чернила, книгопечатание и документы. Китайцы первыми стали сдавать экзамены, выстраивать вертикаль власти и поголовно сочинять стихи.«Китай — это мир в миниатюре», — сказал один европеец в XVII веке, попав в этот необыкновенный, полный чудес и разумно устроенный мир.
Книга Артура Бэшема «Цивилизация Древней Индии» хронологически охватывает период от палеолитических поселений до XVI в., а географически — огромную территорию современных Индии, Пакистана, Непала, Бангладеша, Бутана, Шри-Ланки и частично Афганистана. Показывая этническую, лингвистическую, политическую, религиозную, социальную пестроту и самобытность индусского образа жизни и мировоззрения, автор преподносит нам индийскую цивилизацию как одну из самых оригинальных мировых цивилизаций, которая со времен Александра Македонского поражала европейцев своеобразием своей культуры и была для них «горизонтом грез».
История цивилизации народа — история прилежного исторического ученичества, национальной гордыни, сокрушительного военного поражения, история становления национального самосознания, великого трудолюбия, ответственности и осмысленного бытия. История японского народа, создавшего великую культуру и искусство. Книга «Японская цивилизация» написана известными французскими востоковедами Вадимом и Даниель Елисеефф в серии «Великие цивилизации».
Книга Пьера Шоню, историка школы «Анналов», всесторонне раскрывает цивилизацию Европы (включая и Россию) классической эпохи, 1630–1760 годов. Ученый рассматривает эту эпоху с двух точек зрения: с точки зрения демографии, бесстрастных законов, регулирующих жизнь огромных людских масс, и с точки зрения духовной истории, истории религии, искусства и мысли, формировавших сознание эпохи Предпросвещения.