Цивилизация № 1 - [37]

Тогда, как и теперь, обычным было считать, что эти две системы были случайностями истории, имеют разное происхождение и никак между собой не связаны, но Джефферсон сумел заметить весьма любопытное соотношение:

«Примечательно, что это точно такое же соотношение, как соотношение древнего жидкого галлона Гильдхолла из 224 кубических дюймов к галлону зерна из 272, так как 224 относится к 272, как 144 к 175» (галлон Гильдхолла был старинным эталоном, хранившимся в Гильд-холле в Лондоне).

Здесь Джефферсон указал, что отношение между фунтом эвердьюпойс, каким мы пользуемся сегодня, и тройским фунтом показывает то же отношение, как между жидкими и зерновыми мерами. Он был в высшей степени удивлен, когда увидел это, и искал объяснение удивившей его связи между различными мерами прошлого:

«И еще более примечательно, что точная пропорция между специфическим весом любой меры пшеницы и такой же мерой воды, так как статутный бушель пшеницы весит 64 фунта. Теперь, как 144 относится к 175, так и 64 фунта относятся к 77,7 фунта, но 77,7 фунта, как известно, это вес 2150,4 кубических дюйма чистой воды, что составляет ровно содержание одного уинчестерского бушеля, как объявлено в Статуте… (уинчестерские меры и веса были очень древними и, хотя были из другого города, использовались в Лондоне, когда лондонские эталоны бывали утеряны или испорчены). Этот статут устанавливал, что бушель будет цилиндром, диаметром 18,5 дюйма и глубиной 8 дюймов. Такой цилиндр, насколько точно он может быть измерен в кубических единицах и выражен в цифрах, содержит 2150,425 кубических дюйма… Мы видим затем в продолжающейся пропорции 64 к 77,7, 224 к 172 и 144 к 175 соотношение специфического веса меры пшеницы к весу такой же меры воды, кубического содержания жидкого галлона — к галлону сухому, и веса тройского фунта к фунту эвердьюпойс».

Таким образом, Джефферсон определил, что соотношение между пшеницей и водой составляет 144:175. Это означает, что он открыл, что вода в заданном объеме тяжелее того же объема зерна на 21,5 процента. Однако наши опыты с кубами заданного объема дали соотношение между зерном и водой 4:5, то есть вода на 25 процентов тяжелее зерна пшеницы.

Исходя из результатов своего анализа, Джефферсон размышляет о том, как эти меры могли быть в ходу до того, как связь между ними утратилась:

«Как представляется, все было настолько одинаковым, что было безразлично, идет ли речь о весе или о мере, потому что сухой галлон пшеницы и жидкий галлон вина весили одинаково, и фунт эвердьюпойс пшеницы и тройский фунт вина были одной и той же мерой. Вода и алкогольные напитки, которые относятся к числу наиболее распространенных товаров, имеют настолько близкий вес, что на разницу между ними, в современном выражении, и покупатель, и продавец не обратят внимания — некоторые вина бывают чуть тяжелее, некоторые немного легче воды».

Кто был прав — Томас Джефферсон или мы?

Кубы и цилиндры

Мы еще раз пересчитали наши расчеты кубов и не нашли никакой ошибки. Но Джефферсон сказал нам, что он пользовался цилиндрами («Такой цилиндр, какой может быть рассчитан с наибольшей точностью»). Поэтому мы провели опыты с цилиндрами, а не с кубами, и обнаружили, что все у него получилось абсолютно верно. Отсюда следовало заключение, что в контейнере цилиндрической формы зерно ведет себя совсем по-другому, чем в контейнере, имеющем форму куба. Как это ни странно, в кубе умещается на 3,47 процента больше зерна, чем в цилиндре, и мы посчитали, что это происходит вследствие того, что в пространстве с углами зерна стыкуются иначе.

Для того чтобы определить объем цилиндра, нужно знать число пи и уметь пользоваться арифметическими действиями, что наводит на мысль о более позднем происхождении цилиндров, нежели кубов. Люди мегалита не имели системы записи условными знаками и вынуждены были пользоваться кубами, но, начиная с шумеров, использование цилиндров стало вполне простым делом. Как следствие, существуют две традиции, обе из которых берут начало от сравнительных весов жидких и сухих товаров, базировавшихся на зернах и воде, — одна использовала кубы, другая — цилиндры. Но теперь для нас стала совершенно очевидна важность, какую во всех мерах имело зерно.

Шумерская мифология перешла в культуру многочисленных народов и во многие священные тексты, включая Библию. Последние десятилетия Крис очень тщательно изучал их. Особенно глубоко он исследовал Еноха, персонажа, который появляется в Ветхом Завете и в апокрифе II века до н. э., известном как «Книга Еноха».

«Книга Еноха» рассказывает нам, что этого прапрадеда Ноя обучал вершинам астрономии некий человек по имени Уриил, очевидно, в те времена, когда мегалитические строители переживали эпоху' своего расцвета. В другой апокрифической иудейской книге. котору'Ю называют «Второй книгой Ездры», один из разделов повествует о мертвых, вопрошающих, как долго придется им ждать в их «тайных камерах», пока они возродятся и их выпустят из тайников. Уриил им отвечает:

«Тогда, когда в вас наберется число зерен, потому что он взвесил мир на весах. Мерой Он измерил времена и числом Он измерил времена, и он не двигает и не трогает их до тех пор, пока названная мера не наполнится».