Цивилизации Сахары. Десять тысячелетий истории, культуры и торговли - [12]

Суданское золото добывалось в горной области, которая разделяет долины Бажане и Нигера, граничит на севере с бассейном р. Тинкиссо и примыкает к последним отрогам вулканических массивов Фута-Джаллон и к сланцевым холмам плоскогорья страны мандинго.

Отроги Фута-Джаллон, господствующие над руслом Тинкиссо, представляют собой огромные каменистые плоскогорья, внезапно заканчивающиеся обрывистыми утесами, образованными из первичных вулканических пород. Древние жители этих мест обнаружили здесь богатые золотоносные жилы. Добывавшиеся ими самородки и золотой песок пополняли карфагенскую казну, проделав предварительно путь, проложенный колесницами гарамантов.

На месте этих разработок были найдены многочисленные неолитические мастерские и орудия труда для добычи руды, а также развалины укрепленных деревень, расположенных на труднодоступных возвышенностях, где 3 тыс. лет назад жили суданские рудокопы и металлурги.

Лейтенант Деплань, обследовавший в 1906 г. район Фута-Джаллон, обнаружил здесь гербовый щит своеобразный ритуальный знак жреца, приносящего в жертву животных. Эта эмблема, вырезанная над наличником двери одного из вождей седианке, воспроизводила изображение пунического божества. А в Тамба, древнем суданском городе на берегу р. Бажане, ему удалось получить от главы одной старинной семьи копию четырех текстов, написанных новопуническнми письменами и благоговейно хранящихся в качестве священного талисмана, оставленного предками.

Гражданский чиновник П. Гебхард продолжил раскопки, которые начал Деплаг на плоскогорье Тимбис, и среди тщательно отделанных неолитических орудий труда нашел керамический осколок с выдавленными на глине пуническими буквами; очевидно, это было официальное клеймо торгового дома из Карфагена, который ввозил керамику в Черную Африку.

На Ливийском побережье, где заканчивались транссахарские караванные дороги, было мало факторий Карфагена, но они процветали.

В Каракасе пунические купцы обменивали тунисское вино на лекарственное растение сильфиум, которое росло в Ливийской Сахаре и пользовалось большим спросом в метрополии.

Но самой процветающей и самой деятельной пунической колонией был Лептис, начальный пункт главной транссахарской трассы (гарамантской), называвшийся в римскую эпоху Лептис-Магна. Корабли «Королевы Средиземного моря» регулярно бросали в его гавани якоря. Здесь одновременно могли швартоваться 60 судов. Мощный маяк указывал путь лоцманам, а в случае опасности вход в порт перекрывался тяжелой цепью.

Этот ливийский порт, в котором выходцы из Финикии жили еще до основания Карфагена, быстро превратился из торговой фактории в большой афро-средиземноморский город, административный и экономических центр, ставший для Карфагена тем же, чем для греков была Кирена. По сравнению с Великим Лептисом Оэа и Сабрата выглядели небольшим приморскими поселениями. Глинобитные хижины и лачуги из пальмовых веток, сложенные сицилийскими и ливийскими рыбаками на месте нынешнего Триполи, сменялись через каких-нибудь сто километров дальше на восток храмами и дворцами с великолепными колоннами, длинными улицами и просторными площадями, по которым двигалась пестрая оживленная толпа: греки в изящных хламидах; финикийские и пунические купцы, одетые в длинные туники и остроконечные колпаки, с драгоценными кольцами на руках; курчавые ливийцы, явившиеся из пустыни, чьи странные одеяния из козьих шкур, окрашенных в красный цвет, придавали этой толпе чисто сахарский колорит.

В Лептисе можно было все продать и все купить.

Он стал чем-то вроде порто-франко, где контрабандные товары из греческой и египетской Киренаики свободно обменивались на «стандартные» изделия карфагенских ремесленников, шедшие вне всякой конкуренции. Большим спросом пользовались у эллинских купцов, в частности, драгоценные украшения, вышитые подушки и ковры, пурпур, которые изготовлялись в пунических мастерских, расположенных поблизости от Меринкса (о-в Джерба). Купцов с Востока привлекали в основном чернокожие рабы, которых гараманты доставляли связанными прямо в порт на колесницах, пересекавших Сахару.

Пути проникновения римлян в Сахару Караваны, перевозившие товары между побережьем Триполитании и центральными и западными африканскими областями, уже примерно в течение тысячелетий ходили по одним и тем же дорогам, там, где было больше истоников воды.

Во время военных походов на Фезанию (Феззан) римляне — им тогда еще не был известен верблюд — безусловно пользовались теми же дорогами, которые еще и сегодня ведут от побережья в глубь континента.

Проконсул Корнелий Бальб Младший в 19 г. до н. э. проследовал по дороге, которая начинается в Сабрате, проходит через Джебель-Нефуса, затем ведет в Гадамес (древний Сидамус), а оттуда пересекает в направлении с северо-запада на юго-восток Хамаду-эль-Хамру, затем спускается в Шати и через Рамлу в Мурзуке выходит в Джерму, к уэду Эль-Аджаль.

Легат Валерий Фест в 69 г. до н. э. проехал по центральной дороге, которая из Триполи или из Хомса спускается в Мизду (античное Мусти), затем пересекает Джебель-Гариан, проходит через Герия-эль-Гарбия, Табунию, Даэду, Эль-Баб и выходит в Шати, где и соединяется с западной дорогой.