Цивилизации - [133]
Правление Ралпачана было последним в период величия Тибета. В конце VIII и начале IX столетий целая цепь серьезных поражений, засвидетельствованная в летописях соседей на всех фронтах, свидетельствует о том, что Тибет перенапряг силы и в ключевых районах в своей обороне опирался теперь на покоренные народы. А когда эти народы начали восставать, распад государства оказался неизбежным. Последний договор на условиях формального равенства был заключен с Китаем в 823 году. Когда убийца Ралпачана, сменивший его на троне, Ландарма, был, в свою очередь, убит в 842 году, не нашлось наследника, чтобы продолжить династию. Царство распалось и погрузилось во тьму. На столетие исчезают монументальное искусство и литература.
«Возрождение» начала XI века связано с постепенным распространением и победой буддизма. Обстоятельства прихода этой религии из Индии известны лишь по легендам. Однако очевидно, что Тибет принимал буддизм не так решительно и быстро, как утверждают позднейшие источники. Хотя Сонгцен Гампо, вероятно, покровительствовал буддийским монахам и ученым, которые часто посещали его двор в свитах непальских и китайских принцесс из его гарема, он продолжал считаться царем-божеством.
Даже Трисонг Децен (годы правления 754–800), которого буддисты прославляют как образец благочестия, а противники называют предателем традиционной царской веры, называет себя в надписи в Чонгте божественным защитником старой веры и одновременно просвещенным сторонником новой. В 729 году он присутствовал на споре между индийскими и китайскими учеными, обсуждавшими вопрос о том, чьи традиции больше соответствуют буддийской дхарме. Победила традиционная точка зрения: душа должна восходить к Будде постепенно, небольшими шагами учения и доброты, воплощение за воплощением; китайский ученый отстаивал немедленное достижение совершенства путем мистического подъема на небо. Но споры эти были преждевременными. Тибет еще явно не стал буддийской страной, да и невозможно было навязать одну традицию в контексте распространения буддизма: действовали многочисленные миссионеры разных религий, основывались монастыри, приходили и уходили армии, распространяя идеи, как прибой бросает гальку; культура, включая религию, распространялась по путям торговых караванов.
Ко времени договора Тибета с Китаем в 821 году буддизм, однако, добился значительного прогресса. В договоре упоминаются как языческие, так и буддийские божества; предусмотрена — наряду с традиционными жертвоприношениями и обрядами смазывания кровью — и возможность для буддистов, участников переговоров, отметить их окончание по-своему. Говорят, царь Ралпачан был так набожен, что разрешал монахам сидеть на своих необыкновенно длинных волосах. Но после его смерти воцарилась реакция, и в следующем столетии буддизм уцелел в Тибете лишь в немногих местах.
Его главным соперником стала не прежняя религия, а новая, которая называлась «бон». О происхождении этой религии ничего определенного не известно, но исторические источники свидетельствуют, что это религия похожа на буддизм, даже во многом от него зависит. Высказывания великого мудреца Гьерпунга, представляющего бон, очень напоминают положения буддийских мудрецов: существование подобно сну, «верность есть бессодержательность», правда должна «превосходить звуки, и термины, и слова». Главное отличие как будто заключалось в отношении к Индии. Буддисты признавали, что их учение пришло оттуда, а сторонники бон возводили свою веру к земле на западе, которую они называли Таджиг (sTag-gzigs), а мистического основателя своей религии Шенраба считали истинным Буддой. Ритуальные различия сохранились и по сей день: в противоположность буддистам сторонники бон освящают место против движения солнца и священный знак свастики чертят наоборот[728].
В начале XI века под покровительством могущественных землевладельцев во все еще разделенной стране возобновил рост своего влияния буддизм. Началось интенсивное проникновение миссионеров из Индии, перевод текстов и основание религиозных общин. Искусство XI и XII веков отражает постепенный рост богатства покровителей и влияние индийского искусства, особенно в наиболее характерных формах — росписях и гробницах, известных как ступы. К XIII веку буддизм становится неотъемлемой частью Тибета; в соседних странах он клонится к упадку, но становится самой отличительной чертой тибетской цивилизации.
Всякий думающий о Тибете не усомнится в том, что буддизм стал его оригинальной особенностью, так же как его архитектура, язык, уникальное письмо, музыка, кухня и некоторые особенности традиций в живописи и скульптуре. Когда культурные традиции поднимаются в горы или спускаются на плато, они словно попадают в котел, где создается оригинальная смесь созидательной цивилизации. Тибет в отличие от Ирана и Декана не знал неоднократных завоеваний преобразующей силой. Преодолеть его восточные границы относительно легче, и наступление китайского империализма стало неотъемлемой частью тибетской истории. Но с китайцами, как и с предыдущими имперскими хозяевами Тибета, монголами, отношения Тибета всегда были двусторонними, и, пока (уже в наше время) не было насильственно навязано правление Китая, Тибет категорически не принимал чужую культуру или контроль извне. Даже собственные имперские традиции оставались неизменными вплоть до XVIII века, нарушаясь лишь в моменты политического единства. Историю превращения Тибета из империи в «затерянный мир» можно рассказать коротко.
