Цивилизации - [114]
Однако реальность высокогорных обществ часто противоречит подобным утверждениям. Благодаря природной перспективе горцы смотрят на мир сверху вниз. Да, общинам горцев не хватает богатой наносной почвы, которая кормила ранние цивилизации в речных долинах; нет у них и доступа к далеким торговым маршрутам, какими пользовались островные и приморские цивилизации (см. ниже, с. 401–470). Тем не менее у них есть другие преимущества, искупающие эти недостатки, и именно эти преимущества заставляли исследователей искать затерянные миры и Эльдорадо на плато и горных вершинах — и иногда даже находить их там.
Высокогорья дают убежище от климатических крайностей за пределами умеренной зоны, смягчая жару тропического лета: высокогорные цивилизации процветали на тех самых широтах, где мы встречаем непреодолимые пустыни и непроходимые джунгли. Они могут занимать долины и области с внутренним орошением, где течет вода, накапливаются соли и создается пригодная для земледелия почва. Горы обусловливают климатическое разнообразие, укрывают небольшие зоны микроклимата, шлют дожди в определенном направлении и обеспечивают пригодные для сельского хозяйства склоны и долины с разным уровнем температур.
Например, поднимаясь в исторической Армении от жаркой долины Аракса к Кавказу, можно встретить любую среду: аллювиальные почвы, пригодные для выращивания фруктов, овощей и хлопка — до 4000 футов; поднявшись чуть выше, встретишь более сухие почвы под кукурузу, фрукты и орехи; выше 5000 футов — горные леса и заснеженные вершины, где вряд ли возможно выращивание зерновых; и горные пастбища выше 7000 футов, где летом можно пасти стада[625]. В самой нижней точке средняя температура лета часто превышает 90 градусов по Фаренгейту; в самой высокой точке, где живет человек, она падает до сорока градусов ниже нуля, и здесь людям приходится уходить в убежища, чтобы выжить. Травы с таких склонов сыграли большую роль в возникновении земледелия, поскольку вначале были одомашнены именно такие местные разновидности растений. Всякий, кто создает государство или раннюю систему обмена, получает в подобных местах разностороннюю экономику, позволяющую строить впечатляющие театры жизни общества, как в первом тысячелетии до н. э. в государстве Урарту с его высокогорными крепостями, сорокамильным каналом и хвалебными надписями вокруг озера Ван, или как в государстве Багратидов в X и XI веках н. э.: об их «городе тысячи и одной церкви» Ани и по сей день напоминают несколько куполов и шпилей среди полуразрушенных камней и заросших травой холмов.
Благодаря разнообразию природных условий питание горцев бывает гораздо богаче и разнообразнее, чем у их соседей с низин. Поэтому у них есть возможность лучше кормить отряды воинов и легче переживать голод и неурожаи. Заметно — мы это увидим, — что расположенные на большой высоте центры традиционной центрально-американской цивилизации, например Теотиуакан или Теночтитлан, отличались гораздо большей устойчивостью и бурной жизнью, чем имперские столицы, основанные в нижних долинах с более хрупкой экологической основой, вроде Монте-Альбан или Тула. За весь известный нам период прошлого жители высокогорий Эфиопии и Новой Гвинеи по-разному, но добились большего успеха в поддержании высокой плотности населения, чем обитатели окрестных низин.
Но прежде всего у цивилизаций высокогорий есть преимущество безопасности. Горы можно успешно оборонять. Поразительное долгожительство цивилизаций самых недоступных горных районов мира, вероятно, объясняется именно их недосягаемостью. Иногда, как в Андах и Новой Гвинее, неприступность становилась побочным продуктом изоляции; иногда, как в Тибете и Эфиопии, столетия жизни цивилизации защищала горная стена, не мешавшая связи с дальними местностями. Когда высокогорье занято единым государством, это государство может получать продукцию со всех окружающих низин: так, ацтеки обложили данью побережья и леса, и тысячи носильщиков втаскивали на спинах эту дань в свои горные убежища; так Тибет имперского периода снимал сливки с трансевразийской торговли и отнимал урожаи пшеницы даже за границей Китая[626]; так было у строителей империи на Индийском плато, где «за кольцом скал в безопасности Дакшинапатапати, повелитель Декана, стал одним из великих правителей мира и украсил свою страну великолепными храмами, высеченными в скалах и украшенными замечательными росписями и скульптурами, которые до сих пор составляют гордость этой земли»[627].
Самые крупные горные цивилизации — те, что отвечают традиционным критериям великих цивилизаций, — сохраняли свое превосходство столетиями и даже тысячелетиями лишь с небольшими перерывами. Не раз повторявшиеся темные века андской цивилизации невозможно связать с какими-либо свидетельствами завоевания извне. центрально-американские нагорья уязвимы для проникновения из пустынь на севере — вероятно, последними из таких пришельцев были ацтеки; но такие пришельцы обычно в свою очередь покорялись соблазнительной природе культуры высокогорий. Много подобных миграций выдержала эфиопская цивилизация. Только Ирак и Декан — родина самых низко расположенных цивилизаций такого типа — неоднократно подвергались завоеванию и преобразованию. Тибет попал под влияние монголов, но, как мы увидим, следствия этого влияния оказались незначительными; эта страна постоянно подвергалась давлению расширявшегося Китая и его притяжению, но почти на всем протяжении своей истории успешно этому сопротивлялась. И лишь столкновение с европейскими завоевателями обнаружило ограниченность безопасности высокогорий. Но и в этом случае завоевателям требовалось очень много времени.
