Цитадель Теней - [23]

— Ты новая кагэми, — заговорил Огненный. Казалось, что обладатель голоса находится где-то далеко. Девочка кивнула. — Не прошло еще и недели, как ты появилась здесь.

Огненный не спрашивал, он утверждал. И с каждым словом, подходил к малышке все ближе и ближе. Она и не заметила, как компания обошла ее по кругу, пока не уперлась спиной в змееподобного, который тут же крепко схватил ее за плечи.

— Может ты поведаешь нам, за какие заслуги, ты стала тайро? — Огненный протянул руку к лицу жертвы.

— Я не знаю о чем вы… — панические нотки появились в голосе малышки.

— Ты не знаешь только одного — своего места! — с этими словами Огненный наотмашь ударил т'эрку по лицу. Крик боли огласил двор. На бледной коже ребенка пылал красный след от ожога.

Огненный наклонился к самому уху девочки и прошептал:

— И это только начало…

— Что здесь происходит?!

Все обернулись на голос. В тени здания стоял старый шшир. Его глаза внимательно следили за собравшимися. Пятерка кагэми отпустив т'эрку расступилась и низко поклонилась.

— Октуш Виссен, — не поднимая головы тихо проговорил Огненный, — мы всего лишь приветствуем нашу новую сестру как среди кагэми, так и среди виа Сацуи.

— Хммммм, — улыбка расплылась на чешуйчатой морде, но глаза остались серьезными. — Не слишком ли «теплое» у тебя приветствие? — Огненный нервно сжал кулаки и бросил уничтожающий взгляд в сторону своей жертвы, сидевшей на земле и прижимавшей руки в опаленной щеке. — Ступайте. Я тоже хочу поприветствовать одну из нас.

Пятерка кагэми скрылась за зданием. Ящер неспешно подошел к девочке и, опустившись рядом с ней, приложил свою лапу к обожженному участку. Юная кагэми дернулась в сторону. — Не бойся. Чешуя этой дряхлой ящерицы достаточно прохладна, чтобы залечить твой ожог.

Шшир снова положил шершавую ладонь на ожог. Почувствовав легкий холод, уносящий с собой боль, малышка успокоилась.

— За что?..

— Кагэми годами, а то и веками пытаются достичь того, что было дано тебе Цитаделью, — поняв, что имела ввиду юная кагэми, пояснил шшир. — Многим это стало не по нутру. Особенно тем, кто делят с тобой виа, — ящер убрал ладонь от лица т'эрки и помог ей подняться. Ожог прошел. Лишь легкое покраснение напоминало о нем. — Ансацу единственный Октуш среди вас и он никогда не берет себе тайро. Так что те, кто претендовали на твое место, в бешенстве. — Виссен провел когтистым пальцем по щеке девочки, стирая дорожки слез. — Наш горячий и пылкий друг был прав. То, что произошло сейчас — только начало.

Глава 7

Виссен неспешно подошел к двери и постучал по дверному косяку. Дверь бесшумно отворилась, впуская в свои чертоги двух кагэми.

— Вот твоя комната. Советую тебе пока оставаться здесь, дабы более не привлекать столь «теплые» компании наших братьев и сестер, — ящер улыбнулся и пошел прочь.

Оставленная в полном одиночестве, девочка вошла в свои покои, покинутые всего день назад. Вот только они уже не походили на строгую монашечью келью.

Пол покрывал толстый ковер из высокого ворса голубого цвета. Крепкая двуспальная кровать со свежезастеленным постельным бельем. У окна стоял туалетный столик со всевозможными баночками и кремами. Рядом расположилось зеркало в позолоченной раме в полный человеческий рост. Платяной шкаф с танцующими на дверцах журавлями удобно примостился у стены, покрытой бежевыми обоями. Да, теперь комната абсолютно не напоминала старую келью. Перед взором ошеломленной девочки предстала спальня ее умершей матери.

Даже воздух в комнате был пропитан легким ароматом духов погибшей женщины.

Малышка медленно подошла к столику и подушечками пальцев пробежалась по каждой баночке и пузырьку. Неспешно приблизилась к шкафу и открыла его. Внутри висели платья, но только не те, что привыкла видеть девочка на матери. Каждое из них было соткано из черных лент, подобно ее нынешним одеждам.

«Все это было и у нас. Только черррез некоторррое вррремя стало так, как сейчас. Это пррриходит со вррременем. Когда Цитадель сможет окончательно понять тебя», — вспомнились маленькой брюнетке слова Гебуры.

Девочка подошла к кровати и упала на постель. Мысли одна за другой блуждали в ее сознании, но ни за какую конкретно она не могла ухватиться. Сама не заметив этого, малышка погрузилась в сон. Перед тем как полностью отдаться во власть сновидений, кагэми-т'эрка успела ухватиться за одну из мыслей:

«Фурри Цитадель дала джунгли, а мне лишь болезненные воспоминания…вот… значит… как…»

* * *

— Тебе не кажется, что мы слишком часто видим ее в таком состоянии?

— Она пррросто не выдерррживает давления Цитадели. Скорррро пррривыкнет.

— Своядж, давай я пррросто перррегрррызу ей глотку и пррривыкать не нужно будет?

— Не тлогай Мялгину!

— Не указывай мне, что делать, химеррра!

— Успокойтесь оба!

Звук удара и шум, раздавшегося от падения чего-то тяжелого, вывел т'эрку из сна полностью. Сцена, представшая перед ее глазами, заставила девочку улыбнуться.

Харита, в облике химеры, пыталась высвободить рога из платяного шкафа. Несчастный весь скрипел и кряхтел, но кагэми-денром отпускать не желал. Хесед же сидел на обломках, некогда бывших туалетным столиком, и отплевывался. Весь он, от макушки до кончика хвоста, был покрыт содержимым склянок, начиная с пудры и заканчивая дорогими духами. Гебура, стоявший спиной к кровати, собирался уже отчитывать двух кагэми, когда заметил проснувшуюся девочку.