Цитадель бога смерти - [37]

Какие-то черные слои пропускали его через себя, один за другим, двери за дверями, входы… входы…

Тирус сузил свое зондирование, и его стремительное движение замедлилось, но не прекратилось. Перед ним вырос еще один черный барьер, на нем появилось живое изображение. Тируса охватила внутренняя дрожь. Рядом с собой он услышал, как Эрейзан выдохнул какую-то ужасную клятву.

Врадуир!

Больше года они не видели его. Иногда во время своих поисков Тирус рисовал его у себя в памяти, подогревая жажду мести. Раньше, когда он обращался к волшебному стеклу, он мог видеть только какие-то неясные тени. Но теперь, после долгих скитаний лицо Врадуира было таким четким, что казалось, он сидит перед ними в их жалкой хижине и не обращает внимания на них.

Как утверждал Эрейзан, его лицо не было похоже на лицо Тируса. На висках и на лбу волосы стали тоньше, лицо чисто выбрито, в то время как Тирус отрастил бороду, чтобы изменить внешность. Врадуиру бояться было некого. Он был уверен, что самый серьезный его соперник мертв. Единственное, что изменилось в нем, — это глаза. Но они сделали весь его облик каким-то неузнаваемым. Когда-то эти глаза были очень похожи на глаза Тируса. Они были полны мудрости и желания помочь своему народу. Утонченная интеллигентностью сейчас светилась в его глазах, но основное их выражение — это жажда власти, холодное высокомерие, которое заставило Тируса внутренне содрогнуться. Алчность, отличная от алчности Рофа и во много раз худшая. Тирус помнил очень хорошо, когда начались эти перемены, день, когда он изучил и освоил одно из самых сильных заклинаний, когда Врадуир понял, что его сын больше не ребенок, а мужчина, равный по способностям и могуществу ему самому. То, что основной причиной во Врадуире был он сам, его успехи, было для Тируса незаживающей раной.

Частью своего существа Тирус чувствовал, что Эрейзан трясется от гнева.

— Если бы только… Так близко! Если б я смог схватить его за горло, я бы заплатил ему за все колдовство сотни раз и еще, еще!

Тирус не слушал. Он был сконцентрирован на пении заклинания и на том, чтобы закрепить изображение на стекле. Сделав это, он вернулся на вершину своего сознания, как пловец, вынырнувший из-под волн, чтобы глотнуть воздуха.

— Наконец я нашел его. О, мой друг, как я ждал этого. Спокойней, спокойней! Ошибки не должно быть. Вокруг нас колпак, предупреди меня, если заметишь, что он поворачивается вокруг нас, Эрейзан.

Акробат кивнул и наклонился к стеклу, очень заинтересованный движущимся изображением на стекле.

— Он что-то делает, Тирус. Что-то держит.

На заднем плане он мог рассмотреть эльфов и демонов, а также какие-то странные существа, должно быть заколдованные мужчины и женщины — рабы Врадуира. Они перемещались туда и сюда, выполняя какую-то работу. Эрейзан вгляделся, стараясь рассмотреть, что же держит Врадуир. Вдруг он охнул, как будто получил удар в живот.

— Тирус, это… это его собственное стекло!

— Тогда мы увидим, что же он видит, — сказал с холодной самоуверенностью Тирус, хотя в душе он не чувствовал уверенности. Он твердо, чтобы обрести равновесие духа, сказал: — Эти стекла близнецы, от одного камня. Пусть один близнец увидит, на что смотрит другой.

Черная поверхность опять задрожала. Слои разделились. Один остался изображение Врадуира. Это изображение было слабым и расплывчатым, но оно не позволяло рассмотреть изображение в стекле Врадуира. Тирус сосредоточился, и наконец-то то, что рассматривал Врадуир, стало резким и отчетливым.

— Комната! — возбужденно сказал Эрейзан; такое же возбуждение испытывал и Тирус. — Прекрасная комната с коврами и гобеленами… дворцовые покои!

В возбуждении Эрейзан сжал руку Тируса. Затем он вспомнил, как это опасно, и быстро отпустил его.

— Тирус, ты прав, когда волнуешься относительно королевы и принцессы Илиссы. Врадуир смотрит на дворец в Куреде. Видишь эмблему на кресле? Это королевский символ. Мы видели его над воротами и в обеденном зале.

— Да! — Тирус разделил свой мозг, используя малую часть его, чтобы общаться с Эрейзаном. — Ты видишь, изображение очень четкое и неразмытое расстоянием. Это значит, что он совсем рядом с нами. Если бы он был в Ирико или Серса-Орнайле, то мы бы его не могли увидеть так хорошо, да и он бы с трудом разбирал изображение в стекле.

— Смотри, комнаты, — сказал Эрейзан, показывая на поверхность стекла. — Соседние комнаты во дворце.

— Твои глаза лучше моих. Теперь нам нужно узнать, что он делает, глядя на эти комнаты.

Тирус мягко снял стекло, осматривая комнаты и глядя в лицо Врадуира на их фоне. Он пытался проникнуть сквозь слои, защитив себя мощным заклинанием, и обследовать мысли и эмоции Врадуира, прочесть, что у него в мозгу.

Стекло Врадуира бродило, изучая комнаты во дворце в Куреде. Невидимые наблюдатели Тирус и Эрейзан смотрели и изучали вместе с ним. Они видели различные предметы женской одежды, лежавшие на полках и висевшие на вешалках. За ширмами стояли кровати для персональных служанок, которые должны спать поблизости от своих хозяек, готовые проснуться, когда в них возникнет необходимость. Две комнаты. Два набора одежды и украшений. Тирус рассматривал эти вещи и видел, что уже приготовлена одежда на выезд, охотничьи костюмы. Соколиная охота! Все, что они видели сейчас, приготовлено слугами, чтобы сестры могли одеться рано утром, быть готовыми выехать в луга Дрита!