Циркус - [47]

Они пролетели болото, и перед ними показался знакомый двор и Палин дом-замок. Горгулья сложила крылья, и камнем полетела вниз, Паля ещё и испугаться по-настоящему не успела, как уже стояла на ровной зеленой травке двора.

Она улыбнулась, потрепала горгулью по кожаному крылу и пошла в дом. Там все было так, как и прежде, только нигде никого не было видно, ни домовых, ни фей. Паля прошла на кухню, открыла дверь, которая на этот раз сыграла какую-то веселую мелодию, и зашла внутрь.

— Кухонная фея, — крикнула Паля. — Я есть хочу, я уже давно ничего не ела.

— Так, опять кто-то кричит, — сказала кухонная фея, вновь появившись неизвестно откуда. — А, это ты, дочка, мамы и папы.

Фея пролетела над Палиной головой и приземлилась на стол, она долго смотрела на Палю, потом улыбнулась.

— Все с тобой хорошо, ты живая и здоровая, только очень грязная. И если ты думаешь, что я таких грязнуль кормить буду, то ты глубоко ошибаешься. Пока ты снова не станешь чистая, можешь даже ко мне в кухню не приходить. У Пали от обиды даже слезы на глаза навернулись.

— А я очень есть хочу, — сказала она.

— Это не страшно, — сказала фея. — Немного потерпишь, ничего с тобой не сделается. А сейчас, брысь из моей кухни, мне после тебя придется теперь полы мыть, такая ты грязная, словно в болоте купалась.

— Я в нем и купалась, — вздохнула Паля и пошла к двери.

— Трога-то хоть спасла? — спросила фея.

— Ага, — ответила печально Паля. — Я всех спасла, и Трога, и папу, и маму, а меня даже кормить никто не хочет. Это совсем несправедливо.

Дверь что-то злорадно проскрипела в ответ, а Паля пошла по коридору в свою комнату, там она посмотрела в зеркало и не узнала себя.

В зеркале отражалась какая-то очень грязная девочка, с очень черными руками и лицом, на ней был одет с черными грязными разводами в нескольких местах совсем порванный комбинезон. Паля тяжело вздохнула, она и не знала, что на неё столько грязи нацепилось.

Она бросила комбинезон и рюкзачок с книгами на пол и пошла в ванную. Медная ванна уже была наполнена горячей водой, от которой шел пар. Паля погрузилась в воду с головой, вода приятно пахла какой-то травой, и ей это понравилось. Когда она вынырнула, ей на голову упало мыло. Паля подняла голову и увидела приплясывающего на полке домовенка.

— Мойся теперь с мылом, — крикнул он, — раз тебе кухонная фея есть не дала. Ещё она нас заставила тебе воду греть и наливать. Если бы ты была поумнее, то могла бы руки и лицо об одежду потереть, никто бы и не заметил, что ты такая грязная. Я всегда так делаю и никогда не моюсь. Мой папа сказал, что если часто мыться, то болеть будешь. Вот теперь ты и заболеешь, потому что совсем глупая.

Паля ничего ему не ответила, а только вытянула ноги и просто стала лежать в теплой воде. Домовенок ещё что-то покричал, а когда понял, что она с ним разговаривать не хочет, куда-то исчез.

Паля долго мылась, и вода в ванне стала совсем серая от грязи, потом она вылезла из ванны и вытерлась большим пушистым полотенцем. Комбинезона уже на полу не было, как и рюкзака, должно быть домовые их уже унесли стирать и чистить, только книги лежали на полу.

Паля собралась пойти на кухню, чтобы поесть, но вместо этого забралась на свою кровать, потому что вдруг поняла, что есть ей уже не очень хочется, а хочется только спать.

Утром её никто не разбудил, что ей показалось очень странным, а в обеденном зале мама и папа вместе сидели за столом, что было уже совсем непонятно. На столе было много всяких чашек и тарелок, и от которых очень вкусно пахло. Кухонная фея порхала над столом, и повинуясь взмаху её руки, прямо из воздуха появлялись все новые и новые тарелки. Старший домовой сидел на столе и неодобрительно наблюдал за феей.

— Паля, — сказала мама, обняв её и поцеловав в щеку. — Я очень рада тебя видеть такой чистой и красивой. И ты, мне кажется, подросла за те несколько дней, пока меня не было дома. Уезжала, ты была маленькая, а вернулась, ты уже стала большая и взрослая. Это и хорошо, и плохо.

— Почему хорошо? — спросила Паля. Мама улыбнулась.

— Потому что ты теперь я убедилась в том, что ты можешь за себя постоять. А плохо то, что теперь о тебе знают все, и орки, и гарпии, и тролли, но ещё хуже, что о тебе узнали и другие волшебники.

— Как это они узнали? — удивленно спросила Паля. — Кто им успел все рассказать? Я никаких волшебников не видела, я только орков и троллей видела.

— Вот орки, которые успели из замка убежать, — сказал старший домовой. — Они всем и рассказали, что в нашем замке живет девочка, которая на самом деле совсем не девочка, а могущественная волшебница, которая может любого заколдовать, и превратить в какое-нибудь странное существо. А ещё про тебя всем рассказали мои родственники — домовые, да и летучие мыши тоже не молчали.

— И мои сестры феи, — добавила кухонная фея. — Они тоже очень удивились, что такая маленькая девочка так много знает и умеет.

— Они все врут, ты им не верь, мама, — сказала Паля, глядя на лицо мамы, которое вдруг стало очень грустным. — Ничего я не знаю и не умею, это просто так само вышло.

— Да, — сказал отец. — Это мы сами виноваты, что так все само вышло. Он протянул свои руки, которые стали снова длинными, взял Палю и посадил к себе на колени.