Цирк в шкатулке - [41]

— Это не обычная болезнь, — сказал доктор. — Это не скарлатина, не корь, не свинка и не коклюш. Это не диатез, не ангина, не грипп, не ревматизм. Не чума и не холера. В моих книгах по медицине (а я прочитал все книги про детские болезни) нет ничего подобного. И сейчас я пойду в королевскую библиотеку: буду читать все книги про детей. Может быть, что-то натолкнет меня на мысль.

К вечеру, когда мама сменила няню у Туськиной постели, а уставший папа уснул в кресле в гостиной, доктор ворвался в дом. Он отпихнул в сторону замешкавшуюся горничную и ринулся прямо к помощнику начальника полиции. Доктор схватил его за плечи и начал трясти:

— Просыпайтесь, просыпайтесь!

Помощник начальника полиции в ужасе вскочил на ноги:

— Что? Тусеньке хуже?

— Нет, нет. — Доктор в нетерпении махал в воздухе какой-то книгой. — Смотрите, что я нашел в библиотеке! Очень, очень похожий случай. Это наша единственная надежда!

— Видите, это старинная книга. Тут тоже девочка, которая заболела. Симптомы практически те же. Мой коллега в книге придумал, как вылечить ребенка: надо, чтоб она что-либо захотела — и непременно, слышите? Во что бы то ни стало надо выполнить ее просьбу. Даже если девочка захочет луну с неба.

— Но она ничего не хочет! — в отчаянии закричал папа Туськи.

— Надо, чтоб захотела!

— А что захотела та девочка в книжке? — с надеждой спросил папа.

— Слона, — ответил доктор.

— Слона? — оторопел папа. — И ей привели слона?

— Да, привели, и он пил с ней чай и кушал тортик. И девочка выздоровела.

— …Значит, слона, — тихо сказал папа. — Ну что ж, если надо слона, то будет и слон.

— Погодите, Тусеньке не нужен именно слон. Может быть, у нее совсем другое желание.

Когда Туська проснулась, у ее постели сидел папа.

Она посмотрела на него и обрадовалась, но улыбнуться не смогла — не было сил.

— Доченька, — сказал папа. — Тебе три года, и ты уже большая и умная девочка. Мы все хотим, чтобы ты не болела. А для этого надо, чтоб ты сама постаралась. Скажи мне, чего ты хочешь? Я выполню любую твою просьбу.

Туська молчала.

Потом тихо прошептала что-то.

Папа наклонился над ней:

— Что? Что ты сказала, моя маленькая?

— Я умру. Я не хочу, — расслышал он.

— Нет! Нет, доченька. — Папе очень захотелось заплакать, но он сдержался. — Ты не умрешь! Вот послушай, была одна девочка, которая заболела так же, как ты…

И папа рассказал Туське ту старинную историю, и про слона, и про то, как девочка выздоровела.

Пока он рассказывал, глаза Туськи стали более живыми, и в них загорелось что-то похожее на интерес. Слабенький огонек, но, заметив его, папа обрадовался.

— Нет, — выслушав папин рассказ, сказала Туська. — Нет. Слон большой. У него хобот мотается. Я боюсь.

Она помолчала еще минутку.

— Я хочу маленького. Серенького. Я хочу ослика. Покататься.

Она хочет! Хочет ослика!

Сто тысяч осликов достанет сейчас папа для Туськи!

Наспех одевшись, помощник начальника полиции выскочил из дома.

Куда бежать? Парк развлечений закрыт. Раньше на городских площадях ослики и пони катали детей. Но сейчас площади пусты, там нет никаких осликов.

Однако есть королевская конюшня.

Не может быть, чтоб там не решили эту проблему.

Помощник начальника полиции бежал по проходу и заглядывал в каждое стойло. Вслед за ним еле поспевал главный конюх. Он был крайне обескуражен и пытался еще раз объяснить:

— Верьте, я клянусь вам, — у нас только скаковые лошади. Самые лучшие скаковые лошади в мире. Вот, — пробегая мимо стойла № 14, конюх пытался привлечь внимание заместителя начальника, — вот, к примеру, чудесный жеребец Стивен. Хотите? Лучшего и желать невозможно!

Помощник начальника остановился и круто повернулся к конюху:

— Осел! — закричал помощник начальника. — Осел! Сколько вам можно повторять?

— Я осел? — огорчился конюх.

— Вы — само собой! Но мне нужен осел, настоящий осел, и я сказал вам об этом сто миллионов раз, однако вы не понимаете.

— Но ведь конь лучше осла, — не сдавался конюх.

С тихим стоном помощник начальника повернул назад.

— Увы, я понял, у вас и вправду тут только один осел — это вы. Главный конюх в ответ лишь развел руками.

— Что же делать? Что же мне делать? — В отчаянии помощник начальника полиции схватился за голову.

За его спиной раздалось вежливое покашливание.

Конюх подпрыгнул от неожиданности:

— Стивен, мальчик мой, ты простужен?

Вороной жеребец переступил с ноги на ногу и покачал головой:

— Нет-нет, я здоров. Я просто хотел сказать… Если вам нужен осел, то я видел сегодня осла. Окно моего стойла выходит на боковые ворота. И когда днем Льдинка решила, что она уходит от нас, то я смотрел ей вслед, потому что, понимаете… Льдинка, она…

— Ближе к делу, Стивен, — перебил его конюх. — Твои лирические чувства к Льдинке вряд ли интересуют полицию.

— Да, простите, — смутился конь. — Так вот, когда она вышла из конюшни, к ней подошел маленький ослик. Яне подслушивал и не знаю, куда они собирались пойти, но я видел, что они пошли в сторону реки.

И Стивен грустно вздохнул.

— Цирк! — хлопнул себя по лбу помощник начальника полиции.

Если бы у Туськиного папы было время подумать, то он, наверное, почувствовал бы себя несколько неловко.