Цирк приехал! - [8]

— Не сумеешь. Глаз себе выбьешь. Щелкать шамбарьером — большое искусство. Понял? А теперь беги.

— До свиданья! — сказал Борька и помчался, поеживаясь от раннего холодка.

…С этого дня Борька стал пропадать в цирке, бывал там и днем, и на представлениях. Он познакомился со всеми артистами и очень подружился с акробатами Андроном и Никитой. Они действительно многому научили его. Толстый клоун Коко, которого на самом деле звали! Николаем Александровичем, подарил Борьке в знак дружбы пищик, изготовленный в его присутствии. Это были самые счастливые дни в Борькиной жизни…

Цирк уехал. Борька часто допоздна бродил по опустевшим аллеям городского сада. Ничто, кроме обрывка афиши на покосившейся круглой тумбе, не напоминало о том, что совсем недавно здесь было волшебство, играла музыка. Ветер немилосердно трепал и рвал афишу, кружил по саду пожелтевшие листья, свистел в голых верхушках деревьев…

Прощайте, Иван Абрамович! Прощайте, Андрон и Никита! Прощайте, Николай Александрович…

В день разлуки дрессировщик утешал Борьку:

— Не грусти, Рыжик. Цирк ещё вернется.

Шло время, а цирк не возвращался… И в этом году его нет. Но Борька упорно ходил к городскому саду. Он ждал.

Поэтому и сегодня Борька уселся не возле гостиницы «Централь», как приказала мачеха, а на ступеньках старой китайской прачечной под облупившейся вывеской с нарисованными на ней двумя крахмальными воротничками и манишкой.

Напротив городского сада…

Глава вторая ДЕЛА ЗЕМНЫЕ И НЕБЕСНЫЕ

Где-то далеко громыхнул гром. Борька перекрестился. Ну и лето выдалось: дождь за дождем! Не помнит Борька здесь, в Сибири, такого странного лета: то дождь, то жара. Неужели и осень такая жаркая и дождливая будет? Ведь первое сентября не за горами.

Первое сентября — день святого угодника чудотворца Симеона Столпника Летопроводца. Его Летопроводцем и зовут потому, что он лето провожает. Не забыть бы в этот день помолиться ему как следует. И свечку поставить потолще…

Симеон Столпник — любимый Борькин святой. Его мощи нетленные лежат в церкви, где Сергей Михайлович работает старостой, в позолоченной гробнице — раке. Лежат нетленными! Это значит, что как Симеона Столпника после смерти положили в гроб ещё давным-давно, так он и не истлел до тысяча девятьсот двадцать седьмого года, сохранился в целости.

Про святого Борька знает все-все. Ему и мать покойная рассказывала про Столпника, и мачеха, и Сергей Михайлович. И книжка замечательная есть у Борьки: «Житие преподобного Симеона Столпника и матери его преподобной Марфы». Он её ничуть не меньше любит, чем стеклышко-лупу, которым можно выжигать по дереву. Дороже этой книжки, правда, пищик, который подарил клоун Коко.

Любого верующего про Симеона Столпника спроси, его все знают. Изо всех святых святой! Какую жизнь прожил! Происходил, как и Борька, из бедной семьи сапожника. Постригся в монахи с детства. Стал первым из всех. Те постились только до вечера, а он вообще ел раз в неделю. И хоть бы что!

А что учудил в монастыре с веревкой от бадьи! Пропала веревка от колодца. Ну, пропала и пропала, бог с ней. Так и не нашли бы её, если бы не Симеон… Монахи стали настоятелю монастыря фискалить на Симеона за то, что он дурно пахнет. Настоятель начал допрашивать Симеона: «Почему, мол, ты так воняешь? Что с тобой?» Ничего не ответил Симеон. Настоятель приказал ему раздеться. Скинул божий угодник подрясник, и все увидели, что он украденной веревкой перепоясался, и до того туго, что она врезалась в тело до самых костей. Тело начало гнить. Настоятель разозлился, поругался с Симеоном, тот наплевал на монастырь и ушел себе в горы. А там отыскал подходящую яму с гадюками да и поселился в ней. Вот характер! Прожил в яме с гадюками четыре года и три месяца.

А потом придумал такое, до чего не додумался ни один из святых в мире. Врыл в пустыне столб (по-церковному «столп»), высокий-превысокий. Взял, чудак, да и залез на него, чтобы быть поближе к богу. Восемьдесят лет простоял на своем столпе. Ни разу не спустился. Стоял и в дождь, и в снег. Бородищею оброс до пояса. Так и помер на своем столпе во время молитвы. За это его и прозвали Столпником.

А три года из восьмидесяти простоял вообще на одной ножке. И все из-за кого? Из-за дьявола-искусителя. Притворился дьявол ангелом, возьми да и прокатись по небу на огненной колеснице вокруг Симеона! Мало того, разыграл ещё старика: «Айда, говорит, со мной на небо, бог тебя за твою жизнь праведную видеть хочет, к себе в рай приглашает. Я тебя враз домчу, как на извозчике». Поверил бедняга преподобный, задрал правую ногу, чтобы сесть в колесницу, да вовремя спохватился. «А вдруг, — думает, — это не ангел вовсе? Вдруг это меня искушает сам чёрт?» Перекрестился — видение и исчезло. Вот и решил Столпник за такой грех наказать свою правую ногу! Одно слово — сила воли.

А как молился на своем столпе! Один дяденька насчитал тысячу двести сорок четыре поклона, устал, сбился, бросил считать, богоносный отец все кланялся да кланялся… Недаром и мощи его нетленные до сих пор делают чудо за чудом. Исцеляют больных, калек. Достаточно нужную молитву-заклинание произнести, как мощи начинают источать силу, да такую, что и ото всех болезней вылечит, и от врагов избавит. Не всех, конечно, а кого бог сочтет достойным. Самых безгрешных, самых верующих. Борька знает точно. Своими глазами видел одно чудесное исцеление. Запомнил на всю жизнь…