Цирк доктора Дулиттла - [40]
— Нет, премного благодарен, — отказался Джон Дулиттл. — Ковбои — грубые люди и совершенно не умеют обращаться с лошадьми. Чтобы поднять лошадь на дыбы, они бьют ее шляпой по глазам. Какая жестокость! Надеюсь, что вы отнесетесь к моим словам серьезно.
— Конечно, конечно, — ответил Блоссом. — Если вы поработаете в моем цирке еще год, то все остальные цирки превратятся в сравнении с нами в балаганы. А вот, наконец, и то, что вам надо. Гусарский мундир двадцать первого полка, с орденами, эполетами и всем прочим. Он вам подойдет.
Блоссом примерил на доктора ярко-красный, расшитый золотом гусарский доломан и засиял от восторга.
— Никогда в жизни не видел ничего красивее, — радовался он. — Ну просто глаз не отвести. Публика будет довольна. А вот и сапоги, по-моему, они будут вам впору.
Доктор принял из рук Блоссома пару блестящих, как зеркало, сапог для верховой езды, сбросил с ног свои старые башмаки и натянул сапоги. В эту минуту к ним заглянул конюх.
— Ты пришел как нельзя кстати, — обрадовался Блоссом. — Беги на конюшню и вычисти получше скребницей Бетти. Она сегодня выступает на арене.
— Бетти?! — не поверил своим ушам конюх.
— Ты что, не понял? — рассердился Блоссом. — А еще вплети ей в хвост и в гриву красные ленты, а спину покрой зеленой попоной. Живо!
Конюха как ветром сдуло. И тут же к хозяину цирка зашел клоун Хоуп с собакой Скоком. Разодетый в пух и прах доктор с трудом застегивал доломан на округлом брюшке.
— Как там идут дела у Мэтьюза Магга? — спросил Блоссом. — Публика еще не начала швырять в него тухлыми яйцами?
— И не начнет! — ответил клоун и устало плюхнулся на стул. — Он неподражаем, он родился, чтобы выступать в цирке. Его голос гремит! А какой он бойкий на язык! Как только происходит заминка, он сразу же сыплет на публику веселыми историями. Зрители уже животы надорвали от смеха. Да, господин Блоссом, у вас появился серьезный соперник. А кто этот бравый гусар? Ба, да ведь это наш доктор! Что все это значит?
— Это значит, что доктор через десять минут выходит на арену, — объяснил хозяин цирка. — Господин Дулиттл, прицепите еще саблю. Вот сюда. Вот так. Не беспокойтесь, она ненастоящая. Значит, публика довольна? — обратился он к клоуну.
— Трудно поверить, но они радуются как дети. Да они и есть дети. В последнюю минуту на представление пришли все ученики гимназии. А вечером придут солдаты из казарм. В кассе билетов уже нет, а люди стоят толпой у ворот и ждут неизвестно чего. Давненько у нас не было такого успеха.
Глава 5. Гвоздь программы
Блоссом с доктором и клоуном Хоупом пошли за кулисы. Там царило радостное возбуждение. Из зала доносились рукоплескания и восторженные крики.
— Хоуп, — обратился Блоссом к клоуну. — Передай Мэтьюзу Маггу, что вместо Беппо выступит другая лошадь, а с ней — его приятель доктор Дулиттл. Пусть объявит номер как хочет, лишь бы расхваливал его на все лады. Пусть не боится пересолить, потому что это будет лучший номер за всю историю нашего цирка. Он будет лучше лучшего выступления Беппо в лучшие времена.
— Хорошо, — ответил клоун и улыбнулся сквозь толстый слой грима на лице. — Но что до меня, то я предпочел бы, чтобы старая кляча выглядела получше.
А старушка Бетти и вправду выглядела ужасно. Долгие годы она была никому не нужна, за ней не ухаживали, шерсть у нее свалялась, а грива и хвост висели космами. Теперь ее на скорую руку вычистили скребницей, расчесали хвост и гриву, и все же, несмотря на зеленую попону и красные ленты, Бетти осталась тем, чем была на самом деле — старой клячей, уставшей за многие годы верной службы, тяжкого труда и побоев.
— Бедняжка Бетти, — шепнул доктор ей на ухо. — Похоже, ты собралась на собственные похороны. Мужайся, подними голову повыше, раздуй ноздри. Вот так. Теперь ты выглядишь молодцом.
— Вы мне не поверите, доктор, — отозвалась Бетти, — но я очень хорошего рода. Моя мать рассказывала мне, что ее предком был боевой скакун, верхом на котором сражался Юлий Цезарь в битве при… уж теперь и не вспомню, в какой битве. Совсем стала слаба памятью. Моя мать гордилась своим происхождением. Но, с тех пор как боевые кони стали никому не нужны, из моих предков сделали рабочий скот и наш род пришел в упадок. Может быть, вы мне пока объясните, что я должна делать на арене? Честно говоря, я не совсем понимаю, что от меня требуется.
— Положись на меня и делай то, что я тебе скажу. Кроме того, показывай любые трюки, какие только взбредут тебе в голову. Приободрись, вспомни о славе твоих предков! Выгни шею дугой, сверкни глазами. Представь себе, что ты несешь в седле самого Цезаря.
А тем временем на арене щеголял красноречием Мэтьюз Магг. Он ловко и умело восхвалял «самый большой в мире цирк» и представлял публике всех артистов. Это были лучшие минуты его жизни.
В перерыве между выступлениями акробатов братьев Пинто и силача Геракла на арену выкатился колесом клоун Хоуп. Пробегая мимо Мэтьюза Магга, он щелкнул его по носу, от чего зал покатился со смеху, и шепнул на ухо:
— Блоссом нашел говорящую клячу, которую дрессировал доктор Дулиттл. Объявишь их номер как обычно.
