Цинния - [45]

Она вручила ему бокал вина.

— Трудно объяснить. Я могу чувствовать что-то такое, когда работаю со схематиком. Что-то такое, что большинство концентраторов не в состоянии обнаружить во время работы с ними. Я когда-то фокусировала для схематика, который был точно не в своем уме. Поверь мне, я вижу разницу. У него был только третий класс, но он выпил из меня все соки.

— Как? Он пробовал взять под контроль кристалл?

— Да, но он был слишком слаб для этого. Это было не самое страшное. Меня пугал его талант как таковой. Это было… — Она нахмурилась. — Ненормально. Я не знаю, как еще описать.

Он не сводил с нее глаз.

— А я, значит, нормальный?

— Ну, я не стала бы так говорить. В тебе нет ничего действительно нормального, Ник. Но ты, конечно, не сумасшедший.

Он сделал глоток дешевого зеленого вина.

— Ты знала бы, да а?

— О, да. Я знала бы. — Она смотрела на него. — Твой отец был схематиком?

— Да.

— Может, ты так страстно желаешь найти его журнал, чтобы узнать, не талант ли привел его к самоубийству? Ты боишься, что такая же судьба постигнет и тебя?

Она была слишком проницательна. Было бы опасно продолжать какие бы то ни было отношения с ней, не говоря уже о риске тесного контакта, как умственного, так и сексуального. Но теперь она была частью схемы. Он понял, что выхода нет. А впрочем, ему даже и не хотелось искать выход. Может быть, она — его судьба. Но он был не готов отвечать на заданные в лоб вопросы. Ему бы пришлось сопоставить некоторые данные, а он предпочитал закрывать на них глаза.

— Как ты узнавала, что мой отец схематик? — спросил он вместо ответа.

— Профессор Чудик сказал, что причина, по которой никто не подверг сомнению самоубийство Бартоломью Частина, заключалась в подозрениях о том, что он — схематик, а у людей много разных неправильных представлений о талантах-схематиках.

— Профессор Чудик?

Цинния скорчила рожицу:

— Ньютон Дефорест. Отставной профессор истории. Безумный садовник.

— Ты ходила к Чокнутому Дефоресту? — Ник почувствовал отвращение. — Какого черта? Я же говорил тебе, что он просто старый псих.

— Я с тобой и не спорю. Дефорест столь же непробиваем, как залежи студня. Ты бы посмотрел на его сад. — Она вздрогнула. У него талант садовника, он специализируется на плотоядных растениях-гибридах. Друг-схематик помог ему спроектировать лабиринт, полный этих тварей. Ужасно.

— Что, пять кругов ада, ты делала в саду Дефореста?

— Я все еще думаю, что убийство Морриса может быть связано с журналом. Мой брат, Лео, изучает синергистический исторический анализ. Он сказал мне, что Дефорест — единственным человек, который более-менее в курсе дел Третьей Экспедиции. Вот я и назначила на сегодня встречу, чтобы поговорить с Дефорестом.

— Проклятье. — Ник со звоном поставил бокал на столешницу. — Ты должна была сказать мне, что собираешься с ним побеседовать.

— Ты дал ясно понять, что тебе интересен только журнал. — Она холодно улыбнулась. — Конечно, это было до того, как ты сообразил, что я — коварная аферистка и тайный руководитель этой чертовой интриги, и тайно провернула это дьявольское дельце, чтобы надуть тебя.

— Цинния, остановись. Пожалуйста.

— Я так полагаю, что твой интерес к смерти бедного Морриса опять возобновился, когда ты понял, что журнал все еще не найден? — прямо спросила она.

— Да. — Он шагнул к ней. — Ты чертовски хорошо сказала о моем возродившимся интересе к данному вопросу. Кроме того, к твоему сведению, я — лучший специалист по Третьей Экспедиции, а не Ньютон Дефорест.

— Правда? Почему никто, включая и моего братца, который на самом деле историк, не знает об этом прелюбопытнейшем факте?

— Потому что я не кричу об этом на каждом углу. У меня нет причин делиться со всем миром тем, что я узнал.

— Любой схематик, которого я когда-либо встречала, просто помешан на таинственности.

Он решил проигнорировать этот выпад. В конце концов, она была права.

— Последние три года я по крохам собирал любую информацию, какую мог найти. Я знаю каждую отдельную теорию, легенду или сплетню. Я поговорил с каждым, кого мог найти, кто был на Западных Островах тридцать пять лет назад. Если ты хочешь что-то узнать, спрашивай у меня.

Её взгляд стал расчётливым.

— Дефорест сказал мне, что никто в команде твоего отца не имел семьи.

— Он прав. — Ник взял бокал и сделал глоток. — Одиночки, неудачники. Но все опытные проходчики джунглей. Вот этот факт и не имеет логического объяснения. Если произошел несчастный случай, один или два из них должны были выжить.

— Ты считаешь, что экспедиция действительно началась.

— Да, — сказал он мягко.

— Как ты можешь быть таким уверенным?

— Я уверен.

Она вздохнула:

— Хорошо, вернемся к нашим баранам. Ты сказал, что члены команды были одиночками и неудачниками. Но твой отец не был один. Он был наследником империи Частинов.

— Мой отец был исключением. — Ник колебался. — Энди Аоки сказал мне однажды, что он считает, будто это семья Частинов заставила сбежать отца на острова. Очевидно, они сильно давили на него, чтобы он принял узды правления «Частин Инкорпорейтед». А это было последним, чего ему хотелось, поэтому он убрался так далеко от семьи, как только мог.