Циклон над Сарыджаз - [19]
Не желая рисковать, я решил стрелять с упора — примостил ложу ружья на рогульку ивовых веток в кусте, что стоял передо мною. И не пожалел.
Одновременно с треском в тростнике из дыры, как из жерла, вылетел секач. Спусковой крючок я нажал почти инстинктивно. Визг смертельно раненного слился со взрывом во второй дыре, из которой выскочила чушка-кабаниха. Тут я не опоздал и на десятую долю секунды, попал точно под ухо. От удара чушка развернулась и, повалившись на бок, заскользила задними ногами вперед. За ней тянулся кровавый след, широкий и очень яркий. Секач-то заверещал, потому что жакан пришелся под лопатку. Вепрь был огромен. Он подскочил от боли и проехал по снегу мордой метров десять. И теперь паровал развороченным кровоточащим боком в густой синей тени от куста тамариска.
Убедившись, что пара кабанов убита, я обернулся в сторону Нины. Тут-то мне и выпал случай увидеть её виртуозность в стрельбе.
Нина стояла шагах в двадцати от меня. Меж редких безлистых ветвей я прекрасно видел её темно-коричневую куртку из ондатры, серый оренбургский платок. Оба ружья были вскинуты к плечам девушки, а ложи прижаты к щекам. Я знал, что в спортивной стрельбе, например, своеобразном «марафоне» 30 + 30 + 30, то есть из положения «стоя», «с колена» и «лежа», по тридцать выстрелов из боевой винтовки, есть мастера, которые, прицеливаясь, не прищуривают левого глаза, а глядят обоими. Сам умел стрелять из пистолета с обеих рук от пояса, да хоть через карманы. Но видать, как бьют из охотничьих ружей одновременно с обеих рук, не приходилось.
Когда я обернулся, Нина сделала один выстрел и уложила кабана. И случилось то, чего я так боялся, ожидая появления зверя: один заслонил другого во время вылета из камышовой дыры. А из трех дальних от неё уже тоже выскочили секачи, брызжа пеной и отчаянно хрюкая.
Я растерялся: «Как же Нина справится со всеми? Ведь один-то из пяти непременно уйдет. А помочь ей у меня нет возможности! Стрелять жаканом через сучья — бессмыслица! Ударившись о ветку, пуля непременно изменит направление!»
Пока я стоял столбом и размышлял, Нина почти одновременно ударила из двух стволов по дальним от неё секачам. Затем по ближнему, что выскочил из второго лаза. Я не мог уследить сразу и за кабанами и за Ниной. А она тем временем молниеносно откинула ружье с левой руки на плечо, одной правой сломила ствол, уперев ложу о бедро, и перезарядила «зауэр».
Кабан находился на грани убойности для жакана. Но Нина успела выстрелить и с очень острого угла попала зверю под лопатку. Секач подпрыгнул и, перевернувшись через голову, шлепнулся на песок.
Никогда в жизни я больше не видел такой стрельбы.
Да и таких азартно-восторженных женских глаз, какие были у Нины, когда она обернулась ко мне, пожалуй, тоже… никогда в жизни.
Потом мы стащили туши семи кабанов в кучу. Бережно сняв шоколадную ондатровую куртку, Нина засучила по локоть рукава пушистого свитера и принялась потрошить добычу. В морозном воздухе терпко пахло теплым ливером и кровью.
Закончив потрошить кабанов, девушка отмыла руки и лицо в бочажине.
— Теперь можно и отдохнуть… — сказала она.
— А дядя Иван на кабанов ходит?
— Ещё бы. У него трехстволка бельгийская.
Не знать такой марки было бы мне не простительно.
— Два ружейных — спарены, а под ними нарезной, винтовочный…
— Откуда знаешь?!
— Дорогое ружье…
— У кого видел? — Нина побледнела, отступила на шаг, поближе к оружию. — Было такое ружье у отца.
— А где же оно?
— Там, где ты его видел…
— Не видел я его, — спокойно ответил я. — Фирма известная. На весь мир гремит среди охотников.
— За кабанами мы придем после обеда, — заторопилась Нина, запахивая куртку. — Отца, Зину и вашего Васю захватим. Одним нам не справиться. Здесь не меньше тонны мяса. А птицу захватим сейчас. Пошли.
— Хорошо привычному человеку, — вздохнул я. — По мне бы отдохнуть чуток. Давай присядем. После такой охоты не грех посидеть. Вон у той ветлы. Там затишье и сухо.
— А вы счастливчик. Не припомню такого удачного дня.
— Дичи много. Ходовой день, — улыбнулся я.
— Может быть, — согласилась Нина и вздернула бровь. — А я думала, гуртоправы стреляют хуже.
— На фронте не кабаны перед тобой, а враги. Они тоже стреляют хорошо…
Подойдя к ветле, мы сели рядом, прислонившись спинами к шероховатому стволу.
— Почему вы не учитесь, в школу не ходите? — спросил я, только чтоб завязать прервавшийся разговор.
— Читать, писать я могу, а кто умеет так охотиться, как я?
— Неужели вас не тянет в город? Там женщины и учителями, и врачами работают.
— Была я в городе… ещё перед войной. Целых три дня там провела. Разговаривала с женщинами — учителями, врачами, даже с инженером. Они учатся, они работают, чтоб хорошо, в достатке жить. А разве у меня нет достатка? Я на охоту хожу в ондатровой куртке. Когда я приехала в город в своей шубке, все женщины наперебой охали и взапуски завидовали. Чего я ни пожелаю — всё у меня будет или есть.
— Разве дело в шубке?
— Пусть не в шубке. Но кто из городских женщин знает своё дело лучше, чем я?
— Есть такие, — твердо сказал я. — Почему не быть.
— Если есть, то у них нет двенадцати шуб — сверху мех, внутри мех, по шестьдесят две тысячи и больше каждая стоит.
Настоящий том содержит в себе произведения разных авторов посвящённые работе органов госбезопасности, разведки и милиции СССР в разное время исторической действительности. Содержание: 1. Николай Коротеев: По следу упие 2. Николай Дмитриевич Пахомов: Следствием установлено 3. Николай Евгеньевич Псурцев: Без злого умысла 4. Анатолий Ромов: Ротмистр авиации 5. Эдуард Исаакович Ростовцев: Плата по старым долгам 6. Вениамин Семенович Рудов: Тусклое золото 7. Георгий Леонидович Северский: Второй вариант 8.
На 1-й стр. обложки: рисунок А. Гусева к рассказу Ж. Рони-Старшего «Сокровище снегов».На 3-й стр. обложки: «Космический ландшафт». Рис. Н. Соколова.На 4-й стр. обложки: «Романтика будней». Фото В. Барановского с выставки «Семилетка в действии».
«Искатель» вступает в третий год своего существования. Прошедшие годы были временем поисков и для самой редакции. Как лицо человека меняется несколько от года к году, так изменяется и облик издания, сохраняя в то же время наиболее характерные свои черты. В таком старом и новом облике предстанет «Искатель» перед читателями в 1963 году.На 1-й странице обложки: рисунок П. ПАВЛИНОВА к рассказу В. ИВАНОВА-ЛЕОНОВА «КОМАНДИР ОСОБОГО ОТРЯДА».
На 1-й стр. обложки: рисунок А. Гусева к повести Н. Коротеева «Испания в сердце моем».На 3-й стр. обложки: «В глубинах космоса». Фотокомпозиция А. Гусева.На 4-й стр. обложки: «На строительстве Ново-Ярославского нефтеперерабатывающего завода». Фото О. Иванова с выставки «Семилетка в действии».
Ha 1-й и 4-й стр. обложки — рисунок Н. ГРИШИНА.На 2-й стр. обложки — рисунок Ю, МАКАРОВА к роману Е. Войскунского и И. Лукодьянова «Ур, сын Шама».На 3-й стр. обложки — рисунок В. КОЛТУНОВА к повести Н. Коротеева «Крыло тайфуна».
…Посреди бетонной площадки стоит странное сооружение. Оно уже ничем не похоже на самолет. Нет киля, нет крыльев. Одни только двигатели, сопла которых смотрят в землю.Это турболет — аппарат, который впервые должен подняться с земли. Вот он оторвался от взлетной площадки…Работа летчика-испытателя, построенная на разумном риске, ведет к открытию неизведанной высоты и скорости. Он разведчик, идущий впереди. Это его труд обеспечивает безопасность тех, кто будет летать на серийных машинах…Летчикам-испытателям посвящает свой очерк «Повесть о заоблачном друге» молодой писатель Андрей Меркулов.