Цикл"Элиза Андриоли". Триллеры. Компиляция. 1-7 - [607]
Минут, наверное, пять он тискал клавиши компьютера.
— Нет, здесь ничего. Правда, некоторые личные дела, самые старые, еще не введены в память. Придется обратиться в архив. Извините меня…
Он снял трубку:
— Сюзанна, будьте добры, найдите личное дело нашего бывшего воспитанника Жоржа Лиона, тысяча девятьсот пятьдесят второй — тысяча девятьсот шестьдесят шестой.
Эти даты прозвучали прямо как считанные с надгробного памятника. Несколько минут мы сидели, обмениваясь банальными соображениями о погоде и о необыкновенных холодах, но наконец зазвонил телефон. Профессор схватил трубку:
— Извините меня… Да?.. Ах, вот как… Разумеется, в этом случае… Но вы вполне уверены?.. Нет, нет, прошу прощения. Благодарю вас.
Он повернулся ко мне, на лице у него было смущение.
— Боюсь, господин Лион, я не смогу исполнить вашу просьбу.
Я почувствовал, что начинаю закипать. Этот претенциозный недоносок не желает даже шевельнуть пальцем!
— А почему, позвольте поинтересоваться? Вам мало того, что вы отравляете жизнь сотням детей, так вы еще решили проявить свою власть, отказавшись выполнить совершенно законную просьбу!
— Да, разумеется, совершенно законную, но невыполнимую.
— Как вас понимать?
Вдруг мне пришла безумная мысль. А что, если Хольц и Маленуа напали на мой след? Я уже ждал, что сейчас ровными рядами сюда вступит армия мусоров, однако ничего такого не произошло. Профессор Годар посасывал трубку. Он настороженно взглянул на меня и кашлянул.
— Дело в том, что, как мне кажется, вы никогда не были воспитанником нашего приюта.
— Чушь! Личное дело могло затеряться…
— Не думаю. И вообще личное дело у нас просто не может затеряться.
— Врете!
— Мне очень жаль, видимо, здесь какое-то недоразумение. Прошу меня извинить, но у меня срочный разговор и…
— Вы должны найти мое личное дело!
Я вскочил, он тоже поднялся и поспешно направился к двери. Я догнал его, когда он уже был на газоне, и, стараясь сдерживаться, попросил его:
— Постоите. Мне очень нужно мое личное дело. Почему вы не хотите показать его мне?
Он убедился, что его коллега находится недалеко и его можно будет позвать. Отступил еще на шаг, вынул изо рта трубку и отчетливо, точно говорил с глухим, произнес:
— Потому что институт открылся только в пятьдесят восьмом году.
У меня отвалилась челюсть. А он, еще отступив, продолжал:
— Поэтому поступить сюда в тысяча девятьсот пятьдесят втором году вы просто физически не могли. А сейчас, если позволите, я вернусь к моим воспитанникам.
Его подчиненный подошел к нам, очевидно встревоженный нашим несколько непонятным поведением, и оба они поспешно удалились, оставив меня стоять столбом посреди идеально подстриженного газона.
За спиной раздался звук. Я обернулся, готовый ко всему. Но это подошла Марта. Лицо у нее было расстроенное. Она взяла меня за руку:
— Пошли. Брось ты все это, Жорж.
Я оттолкнул ее. На душе было страшно горько.
— Ты это знала, да? Знала с самого начала!
Разъяренный, я пошел прочь от нее. Я чувствовал себя одиноким, таким одиноким, каким никогда еще не был. И меня наполняло отчаяние, оттого что моя жизнь растаяла, как снег под солнцем. Марта дотронулась до моей руки:
— Нет, вовсе не с самого начала. Со вчерашнего дня. Я ведь не хотела останавливаться здесь. Ах, Жорж, мне так хотелось, чтобы этот кошмар кончился.
— Для меня он только начинается и, боюсь, будет долго продолжаться.
Мы уже были около машины. Я снова взглянул на этот огромный мрачный дом. Нет, этого не может быть. Я же знаю, что вырос здесь. И видел этот фасад бессчетное число раз. Я повернулся к Марте, стоящей рядом со мной:
— Ты говоришь, со вчерашнего дня?
Она молча протянула мне несколько листков, и я узнал шрифт машинки Ланцманна. В датах были большие разрывы. Очевидно, листки эти были изъяты из рукописи. Марта поспешно объяснила:
— Они свалились под кровать. Ты их не прочел.
Я ответил с горькой улыбкой:
— Свалились под кровать? Могла бы придумать что-нибудь поудачнее.
Но все равно я жадно схватил их. И сразу бросился читать, как бросаются в воду, не умея плавать.
10 апреля. Ровно в пятнадцать, в час, когда был назначен прием, в дверь позвонили. Я открыл. На пороге стоял Грегор в костюме, в котором я никогда его не видел. Он подстриг волосы. Он протянул мне руку:
— Доктор Ланцманн, не так ли?
Совершенно ничего не понимая, я кивнул. Тогда он вошел и направился в кабинет. Выглядел он спокойным и уверенным в себе. Я шел следом. Он повернулся и представился:
— Жорж Лион. В бумажнике я обнаружил вашу визитную карточку. Не знаю, как она туда попала, но оказалась очень кстати. У меня некоторые сложности. Я могу сесть?
— Да, прошу вас. Вам известна моя ставка?
— Это не имеет значения. Деньги у меня есть.
— И в чем же ваши сложности, господин… Лион?
Я от души забавлялся. Поистине этот Грегор с большими, как говорится, тараканами! Он смотрел на меня и вдруг выложил:
— Меня преследуют одни и те же сны.
— Какого рода?
— Я вижу во сне своего брата-близнеца, умершего почти тридцать лет назад. Мне снится, что он жив и хочет связаться со мной.
— И вас это беспокоит?
— Да. Он рассказывает мне об ужасных событиях и тайнах. Говорит об убийствах, сектах, заговорах. И эти сны такие реальные. Как будто все эти люди действительно существуют. Он словно бы старается вовлечь меня в свою жизнь.
Удачливый грабитель банков скрывается под обликом менеджера. Однажды он обнаруживает, что на него началась охота… Романом «Железная Роза» Б. Обер опровергает утверждение Буало-Нарсежака, что на идее близнецов невозможно построить детектив.
Загадочнее, чем «Сердце Ангела», страшнее, чем «Багровые реки».Брижит Обер по праву называют королевой триллера, единственной французской «Мисс Детектив», которая способна выступать в одной весовой категории с такими мэтрами, как Стивен Кинг и Жан-Кристоф Гранже. Ее перу принадлежат «Мастерская смерти», «Лесная смерть», «Железная роза», «Мрак над Джексонвиллем», «Четыре сына доктора Марча» и другие захватывающие истории, в которых смешиваются краски разных жанров.«Карибский реквием» – один из наиболее увлекательных романов писательницы – впервые публикуется на русском языке.
Элиз Андриоли стала жертвой террористического акта, и теперь она прикована к инвалидному креслу, лишена зрения и речи, а с окружающими общается при помощи записок, которые пишет вслепую здоровой левой рукой. Дядя Элиз приглашает ее вместе с верной сиделкой Иветт к себе в Кастен, маленькую деревню в горах, славящуюся своим горнолыжным курортом. Однако для Элиз этот райский уголок превращается в сущий ад. Вскоре после ее приезда в местечке происходит жестокое убийство, и кто-то начинает недвусмысленно угрожать самой Элиз.
Роман "Четыре сына доктора Марча" сделал имя Брижит Обер, восходящей звезды детективного жанра, знаменитым. Кто же из четырех сыновей доктора Марча убийца? Читайте захватывающий дневник — исповедь маньяка.
Королева французского детектива рассказывает невероятную историю безумия, бессилия, любви и смерти. Парализованная слепонемая красавица — остановит ли она серийного убийцу восьмилетних детей? Сумеет ли сама избежать смертельной опасности? В русском переводе роман выходит впервые.Перевод с французского Елены Капитоновой.
Брижит Обер не случайно называют «королевой триллера» – во Франции она самый титулованный писатель, работающий в этом жанре, автор множества захватывающих и зловещих историй, таких как «Четыре сына доктора Марча», «Лесная смерть», «Карибский реквием», «Кутюрье смерти» и других. Ее имя стоит в одном ряду с такими мастерами, как Себастьян Жапризо и Жан Кристоф Гранже.«Мрак над Джексонвиллем» – один из самых шокирующих ее романов. Критики сравнивают его с лучшими произведениями Стивена Кинга.Серия жестоких, необъяснимых убийств вызывает панику в маленьком американском городе.
Эти рассказы о том, что может произойти с каждым, стоит только осознать одну важную вещь: если в вашей жизни есть страх, не стоит толковать себе, что это лишь детское безумство. Ты узнаешь, почему восьмилетний мальчик так сильно боялся темноты; как девочка стала слышать голос из своего дневника; как школьники пытались подшутить над мертвыми, и как четверо ребят мечтали о лучшей жизни, а получили… то, что получили.
Когда шериф Тауншенд видит на дороге человека с двумя ножами, а рядом с ним труп, дело кажется ему предрешенным. Но подозреваемый отказывается отвечать на вопросы, и нет улик, связывающих его с убийством. Шериф обращается к частному детективу Алексу Рурку за помощью. Таинственная история о безжалостном убийце с леденящим кровь сюжетом.
Человечество считает себя царями природы, даже не задумываясь, какие катаклизмы могут его настичь. Когда свирепая природа атакует целые континенты, близкие друзья, что отмечали свадьбу, решают спасти своих близких, которые волею случая оказались в ловушке и обречены. Но герои решают взять всё в свои руки, понимая, что это может стоить им собственных жизней. Содержит нецензурную брань.
Тяга к взрослым мужчинам — это как наркотик: один раз попробуешь — и уже не в силах остановиться. Тем, для кого априори это странно, не объяснишь. И даже не пытайтесь ничего никому доказывать, все равно не выйдет. Банально, но вы найдете единомышленников лишь среди тех, кто тоже на это подсел. И вам даже не придется использовать слова типа «интерес», «надежность», «безопасность», «разносторонность», «независимость», «опыт» и так далее. Все будет ясно без слов. Вы будете искать этот яд снова и снова, будет даже такой, который вы не захотите пустить себе по вене, но который будете хранить у самого сердца и носить всегда с собой.
Кира Медведь провела два года в колонии за преступление, которого не совершала. Но сожалела девушка не о несправедливости суда, а лишь о том, что это убийство в действительности совершила не она. Кира сама должна была отомстить за себя! Но роковой выстрел сделала не она. Чудовищные воспоминания неотступно преследовали Киру. Она не представляла, как жить дальше, когда ее неожиданно выпустили на свободу. В мир, где у нее ничего не осталось.
Семь принципов — солнце Империи, ее вдохновение и божество; идеи Первого императора неоспоримы и бесценны, и первая среди них — война: бесконечная, вечная война ради войны. Но времена меняются, и приходит день сложить оружие; этот-то день и ставит Империю перед главным испытанием в ее истории — миром. Содержит нецензурную брань.