Цигун и жизнь, 1997 № 03 - [25]

В результате именно естественные дарования Брюса Ли и Джэки Чана ценятся более высоко и на Востоке, и на Западе.

Хуан Цзянь-е высказывает предположение, что фильмы Брюса стали столь популярными потому, что в них зритель соприкоснулся с иной версией экзотической восточной культуры. «Как бы то ни было, с точки зрения техники, восточные боевые единоборства чрезвычайно выразительны Кроме того, они содержат элементы философии и выражают определенную жизненную позицию». Используя тот или иной прием, Ли мог так сильно втянуть в себя живот, что пресс, казалось, прилипал к позвоночнику. Нанося удар, он извергал дикий вопль, а получив рану, зализывал ее. Подобный необычный, в чем-то мазохистский образ является неотъемлемой частью имиджа мифологизированного китайского бойца.

Иначе говоря, «в традиционном патриархальном обществе культ силы и красоты мужского тела достигает своего пика как раз за счет техники единоборства, движений и криков».

На грани невозможного

В еще большей степени средства массовой информации заинтригованы физическими данными Джэки Чана. Когда в 1986 году он участвовал в Югославии в съемках фильма «Братья», он едва не погиб: ударился головой о камень, промахнувшись в прыжке на дерево с высокой стены.

В статье о Чане, помещенной в 1995 году в журнале «Тайм», наибольшее внимание любителей кино привлек длинный список травм, полученных им на съемочных площадках. «Некоторые кинозвезды, — говорилось там, — измеряют свое величие тем, сколько миллионов долларов они получают в качестве вознаграждения. Джэки Чан — тем, сколько у него переломов костей». Затем приводился перечень шрамов на теле, начиная с головы и кончая ногами — лоб, глаза, нос, скулы, плечи, грудь, поясница, колени, лодыжки, пальцы на ногах и руках… Автор статьи подчеркивает, что актер никогда не пользуется услугами каскадеров даже в самых опасных сценах и настаивает на том, чтобы делать все самому, хотя ни одна страховая компания не согласна взять на себя ответственность за его трюки.

Свой «флирт со смертью» Джэки начал в 1984 году во время съемок «Плана А». В одной из сцен он спрыгнул с высокого здания, причем скорость падения была самортизирована лишь тем, что он пробил на своем пути легкий навес. В «Звезде моего счастья» он то мчится на роликовых коньках, то лавирует среди автомашин на улице. В «Защитнике» Джэки врезается на катере в пространство между деревянным домиком на берегу и лодкой, а в «Полицейской истории» спрыгивает в бассейн с крыши здания, съезжает по очень высокому, сверкающему огнями столбу в универмаге, пробивает стеклянную витрину — одна опасная сцена следует в этом фильме за другой.

После 1986 года, когда появилась «Полицейская история», практически в каждом из его фильмов есть кадры-приложения, демонстрирующие ошибки во время съемок, когда он получал травмы: благодаря этому зрители имели возможность воочию убедиться в том, как Чан рисковал, снимаясь в головокружительных сценах, только что увиденных ими на экране.

Главное — это актер

В результате столь высокой степени риска фильмы Джэки Чана резко отличаются от произведений того же жанра, снимаемых в Голливуде.

«По голливудским меркам, — утверждает «Тайм», — в Чане совмещаются Клинт Иствуд, Джин Келли, Джим Кэрри и многие актеры немого кино — Чарли Чаплин, Гарольд Ллойд и, в особенности, Бастер Китон». Журнал воздает ему должное, отмечая: «В голливудских фильмах действия главное составляют спецэффекты; в гонконгских — Чан делает со своим телом все, что хочет, не прибегая к помощи компьютера. Здесь все решает сам актер».

А «Нью-Йорк мэгэзин» заявляет: «Когда зритель смотрит голливудский фильм действия, он внимательно следит за тем, применены ли в нем специальные эффекты, и затем оценивает, насколько удачно его авторам удалось заставить аудиторию поверить, что герой действительно был в опасности. В фильмах Джэки Чана доказывать, что он подвергался опасности, нет необходимости».

Помимо Ли и Чана есть и другие известные киноактеры, которые в реальной жизни являются мастерами боевых единоборств. Так, Джет Ли из материкового Китая был в свое время чемпионом страны по ушу.

Но фильмы кунфу не сводятся лишь к демонстрации искусства боевых единоборств. Гонконгский режиссер Джон У создал образ героя по имени «брат Ма», роль которого исполняет Чжоу Жунь-фа. Это — жестокий бан дит в длинном плаще и с белым шарфом на шее, во рту у него зубочистка. Какое отношение этот гангстерский фильм имеет к кунфу?

На поверхности явлений лента «Лучшее будущее» изображает жизнь криминальных банд в традиционном американском стиле, для которого характерно столкновение преступников и полиции. Но критик ПеГги Цзяо считает, что, в сущности, перед нами нечто весьма близкое фильмам кунфу. Она указывает на присутствие там явных признаков произведений подобного рода: мужская солидарность, крайние формы насилия, основанные на не свойственной среднему классу идеологии самопожертвования во имя дружбы, и месть без колебаний. Обозреватель Хуан Цзянь-е добавляет, что «главная особенность китайских гангстерских фильмов заключается вовсе не в мастерстве владения оружием, а в позах в духе кунфу, используемых актерами». Своеобразный стиль Джона У, в частности, замедленные съемки моментов, когда появляется герой или раздаются выстрелы, придает сценам схваток налет романтизма.