Цифровой журнал «Компьютерра» 2013 № 47 (200) - [2]
Знакомая жалуется: ребёнку год, а педиатр на участке уже третий. Один ушёл — участок навесили на второго, второй ушёл — навесили на третьего. Врач на три участка — это круто во всех смыслах. Пустуют кабинеты, и подспудно зреет недовольство как населения, так и высшего начальства. Население — ладно, население в массе своей смирное, так в подспудье и останется, но вдруг Зевс-громовержец нахмурится и бросит молнию для острастки? Вот тут-то и нужен киберврач (киберучитель, прочая бюджетная кибермелочь). Чтобы обслуживал население двадцать четыре часа в сутки по цене потребляемого электричества. И многое, многое для этого делается: стандартизация, алгоритмизация, унификация каждого врачебного действия, от мытья рук до выписки рецептов.
То ж и в учительском ремесле: ЕГЭ создан не столько для учащихся, сколько для киберучителей. Дело за малым: создать врачебный или учительский тезаурус для каждой из специальностей, написать программу, лечебный или учебный бот, и тогда можно праздновать окончательное решение вопроса, расставшись с белковыми низкооплачиваемыми нытиками. Пусть землю роют, тару по кустам собирают, на бирже играют, а лучше бы — пропасть всем без вести, да и точка. Если удвоить сегодняшние темпы пропадания без вести, то за десять лет бюджет избавится от большинства врачей для бедных и учителей для бедных. Известно ведь: чем ближе к натуре, тем лучше для экономики.
А хорошо бы ещё и кибербольных создать вместе с кибершкольниками. Тогда и уборщиц не нужно, и санитарок, и медсестёр. Киберутку в киберпространстве кибербольному подаст киберобраз. При этом кибербольные будут в правительство писать о медучреждениях исключительно позитивные отзывы, а киберученицы, уютно устроившись на руках кибервождя (того, что размещается в двадцати подземных дворцах), станут в стихах благодарить родное государство за счастливое детство. Напряжённость разрядится сама собою, это положительно скажется и на бюджете, и на создании привлекательного образа страны с целью заманивания зарубежных инвесторов.
Если вдруг кому-то нужен специалист по диалогам «врач — больной» — что ж, я готов. Могу также создавать шаблоны благодарственных писем, слагать стихи к юбилеям, расставлять запятые, читать лекции о вреде табака и обеспечивать присутствие продвигаемых медикаментов на прилавках аптек.
Шулеры о шулерах руками честных людей
Сергей Голубицкий
Опубликовано 23 ноября 2013
Я люблю смотреть плохие фильмы на хорошие темы. Потому что это очень показательно и воспитательно, ибо помогает понять, как не нужно снимать кино. Бывают, правда, фильмы совсем феерические — по безнадёжности и запущенности. Такие, когда после просмотра надолго задумываешься: а как это авторам удалось добиться столь сногсшибательного эффекта? Как они сумели снять фильм плохой во всех его проявлениях — от сценария и транслируемых в аудиторию идей до игры актеров, декораций, работы оператора, монтажа, всего-всего?! И тут в дело включается эстетика ужасного, превращая то, что недавно казалось катастрофой, в своеобразный шедевр — capodopera odiosa.
Один такой шедевр отвратительной эстетики я посмотрел на минувшей неделе — называется «Шулер». Вернее, не шедевр даже, а 10 шедевров, потому что «Шулер» — это телевизионный сериал.
Я предвижу вопли незрелых киноманов: «Буууу! Какой позор! Смотреть сериалы!» — поэтому сразу хочу устранить все двусмысленности. Я абсолютно убежден, что жанр телевизионного сериала — это фирменный знак нашего времени. Это наиболее рельефная и выразительная форма кинематографического искусства, существовавшая маргинально уже не первое десятилетие, однако лишь в XXI веке получившая статус респектабельного искусства.
20–30 лет назад телесериалы представляли собой чистые мыльные оперы, маргинальные и по содержанию, и по форме. Объяснение тому лежит на поверхности: жалкие бюджеты и очевидное игнорирование жанра звёздами актёрского мастерства. В последнем десятилетии ситуация изменилась радикально. Сегодня телесериалы достигли высшей планки респектабельности по всем критериям: у них огромные бюджеты, исчисляемые десятками, а иногда и сотнями миллионов долларов, роскошный кастинг, виртуозная сценарная интрига, работа режиссёра на уровне фильмов первой категории традиционного кинопроката.
«Доктор Хаус», «Элементарно», «Подозреваемый», «Побег из тюрьмы», «Подпольная империя», «Во все тяжкие», «Декстер» и ещё добрая дюжина–другая сериалов — это настоящие киношедевры, без всяких скидок на жанр. В отечественной копилке можно найти также не менее десятка блестящих сериалов. В общем — мысль моя понятна.
По этой причине никаких жанровых претензий к «Шулеру» быть не может. Если бы фильм получился, он бы выглядел вполне достойно. Но этого не случилось. Увы. И я объясню, почему.
Начнем с первичного импульса: зачем я вообще сел смотреть это кино? Затем, что мне чрезвычайно интересны все аспекты повествования — эпоха, место и социальный срез. Сериал «Шулер» снят молодым (ну, относительно молодым — 40-летним) режиссёром Эдуардом Парри, которого кто-то, наверное, знает по предыдущим работам: «Желтый дракон», «О счастливчик!», «Остров ненужных людей». Никакой звёздности в творчестве Парри нет, но она и не нужна при наличии творческой интуиции и хорошем знании фактуры. Увы, ни того ни другого режиссёр в «Шулере» не продемонстрировал.
