Цифровой журнал «Компьютерра» 2013 № 30 (183) - [32]

Ранее предполагалось и подтверждалось официальными лицами, что законопослушным гражданам волноваться не о чем: если они не контактировали с террористами, то и никогда не окажутся в прицеле спецслужб. Но — сюрприз, сюрприз! — под конец прошлой недели допрашиваемый обозлёнными конгрессменами, которым, как и американскому бизнесу, эта шумиха уже стала поперёк горла, замдиректора АНБ Джон Крис Инглис нарисовал картинку, от которой на головах понимающих людей буквально зашевелились волосы. А всего-то и сказал: мы, мол, берём под наблюдение только тех, кто находится на удалении «в два–три прыжка» от подозреваемых в терроризме.

>К моменту когда эта колонка будет опубликована, Эдвард Сноуден, вероятно, уже сможет прогуляться по российской земле: он подал запрос на временное убежище в России. А Соединённые Штаты тем временем рассматривают возможность отмены осенней встречи Барака Обамы с Владимиром Путиным, и конгрессмены думают над тем, чтобы отказаться от участия американской сборной в Олимпиаде в Сочи.

Что означает эта странная фраза? Если вы знаете кого-то лично или по крайней мере общаетесь с ним в Сети — значит, вас разделяет один «прыжок». Друзей вашего друга, с которыми вы лично не знакомы, соответственно, отделяют от вас уже два прыжка. Наконец, друзья друзей вашего друга отстоят от вас на три прыжка. Обведите получившийся социальный граф кругом — и вы получите примерное число людей, попадающих под наблюдение из-за единственного подозреваемого. Звучит совершенно невинно, если не оценивать получившийся периметр численно.

Чтобы не ходить далеко, я сосчитал своё собственное «трёхпрыжковое» окружение в социальной сети «ВКонтакте». Я не самый популярный и не самый общительный персонаж, так что список моих знакомых состоит всего из полусотни человек. Друзья моих друзей (их ещё можно сосчитать вручную) — это 18 тысяч контактов. Чтобы посчитать аудиторию после третьего прыжка, пришлось бы писать программу, так что я обошёлся грубым приближением: предполагая, что друзья друзей моих друзей так же социально активны, как и мои друзья (то есть в среднем 386 контактов на голову), я получил семь миллионов человек. Иначе говоря, в гипотетической ситуации, если АНБ заинтересует моя активность, я один приведу под наблюдение каждого двадцатого россиянина.

На самом деле в мои подсчёты вкралось несколько ошибок, и самая страшная из них — это даже не предположение, что у среднего ВК-пользователя почти четыре сотни контактов, а то, что я не учитывал многократного попадания одного человека в друзья к нескольким людям. Более корректно будет оттолкнуться от известного эмпирического факта: любые два человека на Земле разделены в среднем шестью рукопожатиями («прыжками» в терминах АНБ). Если же сузить круг наблюдения до пользователей Интернета, расстояние сократится примерно до четырёх прыжков с копейками — ведь «знакомством» в Сети считается любой контакт, включая мгновенное сообщение, электронное письмо, чат, лайк и прочее подобное. А составить список «друзей подозреваемого» для АНБ легче лёгкого: в их руках полное метаинформационное досье на всех и каждого, и разрешение секретного суда — если подозрение вызвал гражданин США — похоже, требуется только одно. Если же трёхпрыжковый граф строится для иностранца, то и вовсе никаких разрешений не требуется.

Для лощёного Криса Инглиса всё это лишь цифры. Для американских гигантов интернет-бизнеса — реальный шанс сдать лидирующие позиции на рынке. Так что доведённые до последней стадии нервного истощения шесть десятков ИТ-корпораций (там все, кого вы знаете и чьими сервисами и продуктами пользуетесь) и правозащитники США в четверг написали открытое письмо правительству с просьбой разрешить им публиковать информацию о содействии спецслужбам, пусть даже в ограниченной форме типа общих цифр. Вероятно, таким образом они ещё надеются доказать публике, что реальные масштабы слежки невелики. И очень может быть, что разрешение получат. Ведь настрой американских законодателей за те почти два месяца, что длится скандал, тоже сильно поменялся: теперь они попрекают уже не Сноудена, а президента, который дал своим гончим слишком много воли.

>Нет худа без добра: китайцы теперь могут отыграться за Huawei.

Ну а Эдвард Сноуден готовится к жизни после скандала. Возможно (и даже наверняка) про него снимут кино. Вероятно, ему удастся перебраться из России в менее демократическое место, где, однако, ему будут больше рады. Но всё это не снимает угрозы физического устранения — ведь ему по-прежнему есть чем удивить мировую общественность (см. «Мелочь, а неприятно!»). Так что он подстраховался.

Страховка Сноудена — это все или почти все унесённые им секретные документы, которые он закрыл стойким крипто и разослал журналистам. Ключ, естественно, есть только у Эдварда, но он будет автоматически обнародован, если с владельцем что-нибудь случится (для этого Эдвард построил некую систему — вероятно, в Сети: похоже, он должен каждый день или неделю, образно выражаясь, «жать на кнопку», чтобы оттянуть публикацию ключа). Правда, известному эксперту по компьютерной безопасности Брюсу Шнайеру такая защитная схема не понравилась. Шнайер уверен, что теперь найдётся больше желающих «пришить» Сноудена (и увидеть спрятанное), нежели бесполезно держать его живым.