Цицерон - [42]

Вот так, сопоставляя сухость аттического красноречия с азианийской пышностью, подводя итоги занятиям в Афинах, которые отточили и углубили его мысль, но носили уж очень односторонний, чисто философский характер, Цицерон добрался до последнего пункта своего путешествия — острова Родоса. Жители острова составляли гражданскую общину, которая никогда не знала царской власти и сумела выстоять во время осады города Деметрием Полиоркетом. Родосцы издавна поддерживали с Римом налаженные дипломатические отношения и то спокойно подчинялись политике сената, то позволяли себе пофрондерствовать. Мы уже знакомы с двумя посланцами родосцев — Посидонием и Аполлонием Молоном, которые были отправлены в Рим, в первый раз — дабы развеять подозрения, вызванные слухами о якобы готовившемся сотрудничестве жителей острова с Митридатом, во второй раз — чтобы принять награду за помощь, оказанную ими римлянам во время войны с тем же Мптридатом. В начале 77 года Цицерон прибыл на Родос снова послушать Молона и, по его словам, присутствовал при выступлениях маститого оратора на вполне реальных судебных процессах, читал ого сочинения, посещал уроки, прислушивался к его критическим замечаниям. Читал, слушал и говорил Цицерон по-гречески, поскольку латинского языка Молок не знал.

У Плутарха сохранился рассказ о первом занятии, на котором Цицерон выступил перед Молоном с речью по-гречески. Наставник выслушал молодого человека молча. Когда тот кончил и все присутствующие, продолжает Плутарх, разразились рукоплесканиями, Молон долго еще хранил молчание и наконец сказал: «Тебя, Цицерон, я хвалю и твоим искусством восхищаюсь, но больно мне за Грецию, когда вижу, как единственные наши преимущества и последняя гордость — образованность и красноречие — по твоей вине тоже уходят к римлянам». Может быть, в этих словах родосца, друга Рима, и содержалась некоторая доля преувеличения и лести, но не подлежит сомнению, что уже в это время поразительный талант Цицерона обнаружился полностью. Сам он считал, правда, что еще далек от совершенства, и был благодарен Молону за замечания, предупреждавшие недостатки. Молон сумел удержать красноречие юного римлянина в пределах хорошего вкуса и избавил его от склонности ко всякого рода излишествам. Это оказало к тому же благотворное влияние на здоровье Цицерона, который, как признает он сам, перестал отныне слишком напрягать голос и избавился от привычки к чрезмерной жестикуляции. В Рим Цицерон вернулся, излечившись от молодости.

В те же месяцы на Родосе находился Посидоний, и Цицерон еще раз присоединился к толпе его слушателей. Эта вторая встреча породила множество научных гипотез, связанных с содержанием так называемого «сна Сципиона» в диалоге «О государстве». Ныне, однако, большинство исследователей от них отказалось, и мало кто верит, будто образ Сципиона в этом диалоге внушен Посидонием, будто именно он сформировал основные стоические воззрения Цицерона и посвятил его в тайные учения о жизни в Аиде и о посмертном бытии душ. Для столь глубокого воздействия, впрочем, просто не могло хватить времени, поскольку встречи Посидония с Цицероном продолжались всего несколько недель; да и, кроме того, у Цицерона существовало множество других возможностей познакомиться с основными течениями современной ему философии. Пребывание в Афинах и шесть месяцев, проведенные с Антиохом Аскалонским, бесспорно дали ему много больше. Другое дело, что разговоры с Посидонием утвердили оратора в его взглядах на философию Платона, избавив его от рационалистического оптимизма правоверных стоиков, поскольку сегодня можно считать установленным, что в своем учении о душе Посидоний выдвигал на первый план роль иррациональных ее элементов. Подобные мысли имели для юного римлянина весьма существенное значение. Он понимал все яснее и яснее, что невозможно убедить никого и ни в чем с помощью одних лишь логических доказательств, что людей связует не только разум, но также самые разнообразные чувства и ощущения. Воззрение это складывалось у него издавна на основе поэтического творчества и, пусть кратковременного, опыта ораторских выступлений на форуме. Постоянная работа Цицерона над собой обнаруживала, высвобождала самые разные его задатки и склонности. В ближайшие годы им предстояло развернуться во всей полноте.

Глава V ПЕРВЫЕ ПОЧЕСТИ. СИЦИЛИЯ

На основе сведений, содержащихся в сочинениях Цицерона, можно примерно установить дату его приезда из Азии. Между возвращением в столицу и квестурой, сообщает он, протек год. Поскольку нам известно, что Цицерон приступил к исполнению обязанностей квестора 5 декабря 76 года и что выборы обычно происходили в начале предшествующего лета, можно заключить, что он вернулся в Рим в конце весны 77 года. Пребывание в Греции, следовательно, длилось два полных года. Отречение Суллы от власти, а затем, несколько месяцев спустя, его смерть не принесли государству спокойствия, и возвращения к жизненному укладу, основанному на законности и праве, явно не произошло. Один из консулов 78 года, Марк Эмилий Лепид, который на первых порах, казалось, встал на сторону знати и сулланского режима, неожиданно предпринял попытку добиться личной власти. Он выступил на защиту жертв сулланского террора и наново разжег гражданские неурядицы, которые и без того бушевали в республике уже почти двадцать лет и давали о себе знать даже во время диктатуры Суллы. Лепид столкнулся, однако, с сопротивлением другого консула, Квинта Лутация Катула, сохранившего верность сенатской партии. Распря вскоре переросла в вооруженную схватку.